Долгая дорога домой

– Женишься на мне, – перебила его Настя. – Не хочешь, так не женись. Кто заставляет-то? Между прочим, можешь и поухаживать за мной, мне будет приятно, но недолго. Конфетно-букетный роман хорош в ранней юности, а когда мужчина в зрелом возрасте, мне кажется, ему на это жаль тратить время. Он не будет заморачиваться на подобные глупости, потому что торопится жить и получать максимум от жизни. Женщина обязана обеспечить своему любимому мужчине максимум комфорта, а на моей территории я его гарантирую. И потом, у нас будет возможность намного лучше узнать друг друга. И наконец, самый последний довод в мою пользу: если что-то не так, ты просто взял и ушёл. Мужчины легче переносят разрыв, если уходят сами, чем когда их бросают женщины. Я, конечно, пореву белугой, но это будут уже мои проблемы.

«Вот оно, поколение новой формации! Раньше надо было в лепёшку разбиться, ну, или почти в неё, чтобы чего-нибудь добиться от девчонки, а тут вот, пожалуйста, сама на шею вешается, да ещё и аргументирует это по всем законам своей женской логики.

А, впрочем, что я теряю? Ровным счётом ничего. Некоторые внуков нянчат, а у меня ни кола, ни двора. Служебная квартира, служебная мебель, а надо, так и служебная домработница – пришла, убрала, ушла. Может, на самом деле – это и есть моя судьба, может, и вправду хватит бобылем ходить…» – подумал Караваев, глядя в чёрные глаза Насти.

– А ты большая фантазёрка, – ответил на её тираду Павел Андреевич. – К тому же я не самый удобный жилец.

– Значит, храпите! – быстро сделала вывод Настя.

– И не только…

– Я, кажется, догадываюсь.

– Да, есть ещё порох в пороховницах, вот только склады рвутся бесконтрольно. И после этого говорят, что старость приходит незаметно. Оно, может, и незаметно, но громко.

Настя рассмеялась.

– У вас отличное чувство юмора, правда, юмор несколько своеобразен, но это ничего, я привыкну, а вообще он мне нравится. Мне вообще в тебе всё нравится.

– По-моему, ты первоклассная пикапщица7.

– Кто это?

– Ладно, проехали.

– Признайтесь, вы же в меня влюблены!

– Как у тебя всё скоро.

– Да-да! Просто ещё сами себе не отдаёте в этом отчёта. Любой другой на вашем месте уже давно бы встал и ушёл или потащил бы меня к себе. А вы терпеливо слушаете всю ту ахинею, что я несу. Значит, я вам небезразлична.

– Не в бровь, а в глаз. Я профессиональный слушатель. Посторонние люди почему-то любят откровенничать именно со мной, и даже когда не хотят, всё равно рассказывают мне всю правду. Ты действительно очень сильно изменилась после той нашей встречи. Куда делся тот милый воробышек?

– Никуда он не делся, просто сидит в глубине меня и ждёт, когда можно будет на свет показаться.

Павел Андреевич сделал знак Марику и попросил счёт. Вскоре к столику подошли все три официанта кафе, и Марик торжественно вручил Павлу Андреевичу бутылку игристого вина, а Насте шикарный букет роз, скромно положив счёт на стол.

Павел Андреевич глянул на сумму, вложил деньги в папку меню и удивлённо спросил:

– Что всё это значит? – имея в виду шампанское и букет.

– От всё наша души, – взволнованно начал Марик. – Примите этот скромный презент в день ваша помолвка. Будем сильно рада вам!

Павел Андреевич погрозил Насте пальцем.

– Ох, и лиса, обошла со всех сторон.

– Я здесь вовсе ни при чём, это вы здесь постоянный клиент, – развела Настя руками.

– Ладно, пошли уже домой, жена. Только ты давай, как-то определись со своим «ты – вы», а то больно смешно получается.

– Это от неуверенности.

– Да-а? – приподняв бровь, протянул Караваев. – Я бы так не сказал. Чего-чего, а самоуверенности в тебе хоть отбавляй.

Глава 2

Выходя из кафе, Настя взяла его под руку.

– Куда идём: к тебе или ко мне? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Вещи и машина у меня дома, пьяным без приказа я за руль не сажусь, значит, всё как положено: первая ночь у меня, а дальше посмотрим, как фишка ляжет. Как хоть твоя фамилия?

– Брагина Анастасия Алексеевна.

– Дальше можешь не продолжать, – хмель с него как рукой сняло. – Третье июля тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года рождения. Отец Брагин Алексей Николаевич, пятьдесят восьмого года рождения. Капитан спецназа ГРУ, погиб при выполнении особо важного государственного задания в восемьдесят пятом.

– Я не знала, что он служил в ГРУ, – удивлённо прошептала Настя. – Мама получила бумагу, что он пропал без вести, думала, жив, может, вернётся. Ждала два года, потом вышла замуж за отчима. О том, что папа мне неродной, узнала только, когда паспорт получала. Откуда тебе известно, что он погиб?

Павел Андреевич тесно прижал Настю к себе и сказал:

– Я тебе расскажу, вот только домой придём. Только ты потом не пугайся, если я во сне в атаку пойду, сунь в руки мне какую-нибудь палку.

– Может, какой укол поставить? Я могу, я ведь врач, хоть и детский, но всё умею.

– Насчёт химии не знаю, обычно к утру проходит. Такие воспоминания по-другому не даются, до недели бываю не в себе, но только по ночам.

– Ты убивал?

– Приходилось. На войне ведь как, если не ты, то тебя.

– Да, конечно, я понимаю…

– Ну, вот и пришли.