Долгая дорога домой (СИ)

На секунду пустые глаза Безликого стали глазами десятника Госша. И Белый очень хотел бы верить, что не Госша-людоеда, а Госша - Стража, верного своему Смотрителю.

*****

- Есть погоня, - доложил запыхавшийся Корень, принимая из рук Белого бурдюк с солоноватой родниковой водой, жадно присосался к нему.

- Сколько?

- Не знаю. Больше тысячи. Всё небо пылью закрыли, - пыхтел Корень.

- Ну, вот, - улыбнулся Белый, - события загнали нас в обычную вилку. Мы уже не сможем избежать боя. Но, мы ещё можем выбрать место боя. Так, брат мой?

- Спасибо за "брата", Командир, польщён, - склонил голову Корень, - найдём место, не сомневайся. И за воду - благодарю. Лучше бы - вино, но и вода - сгодится.

- А вино - тю-тю. Оставим, как приманку.

- Приманку? Что ты задумал?

- Рубить хвосты. Или - ставить растяжки. Я не помню точно, как Старые называли это. Зови Совет, думать будем.

Запыхавшийся Корень опять жадно пил воду. И опять - из фляги Белого. Но, поморщившись, вернул.

- Лучше бы - вино.

- А вина нет больше. Оставили, как приманку.

- Я знаю. Но, зачем всё-то? Вот чего в тебе, Птица, не понимаю.

- Ловушка, хоть, сработала?

- И ещё как! Мне вот даже стало интересно, чему вас в этих Университетах учат, что даже ты, бездарь, не лучше меня, научил Магов их магическому мастерству?

Белый - рассмеялся.

- Университет тут совсем ни при чём. Моими Наставниками в этом были два хитровывернутых старика - Алеф и Андр. Они это называли "минное поле". А "мины" изготовляли Маги, ты же видел. расскажи, лучше, как прошло?

- Егеря Змей нашли нашу "сломанную" повозку. Конечно, нашли и вино. Это хорошо, что Тол выведал, что у них вино - под запретом. Ужрались. Пришедшая следом конница - тоже начала пить. Да - до драки! Там - кровь рекой полилась ещё до "мин" этих. А потом пришли эти... Что все на одно лицо. Их людьми называть - язык не поворачивается. Морды - одинаковые, одеты - одинаково. Даже оружие - одинаковое. И делают всё - разом. Шагают - разом, идут, как копьём выровненные. Даже копья все разом, вот так - наклонили и разом, так вот - кололи. Жуть. Я даже глаза несколько раз протирал. Казалось - двоиться у меня в глазах. Знаешь, как это бывает? Одно что-то, а в глазах - расслаивается. Ну, не суть! Только - не двоилось у меня. Хлеб горелый, мне от этого даже страшно стало! Всё, и все - разом! И команд я - не слышал.

- Ты - по делу, по делу, - напомнил Белый.

- Они с ходу начали бить древками людоедов, те - драться. Хорошая там куча собралась.

- Сколько?

- Ну, смотри. Егерей туда сбежалось с десяток - точно. Конные отовсюду стекались. Десятка четыре. А может и пять. И эти, вот уж кто истинно - Безликие. Там, смотри, в ряду человек пять-шесть. И вдоль коробки рядов двадцать. Если не больше. И все они чуть не по пояс провалились в землю, как я сломал ту косточку. А потом их всех Ветвистая Молния Шёпота - приголубила. Я до подхода следующей коробки ждал - ни один не шелохнулся. Потом - сбежал.

- Хорошо, - кивнул Белый.

- Вообще - отлично! - воскликнул Корень, - положили уродов столько, сколько нас, не потеряв ни одного человека! Давай - ещё!

- Больше не сработает. И вина нет, да и не станут они таким стадом собираться. Но, сломанную телегу надо бросить. Пусть вокруг неё хороводы водят, время теряют. А нам Силу Магов больше тратить нельзя. Это у Старого и Сумрака была куча Накопителей. А у нас на четвёрку Магов - ни одного. Даже самого завалящего. Надо место искать. Сколько их там осталось?

- Мразей? Не знаю. У страха глаза велики, а мне - страшно было. Казалось - там их тысячи и тысячи!

Белый усмехнулся. Настоящий трус - никогда не признается, что ему - страшно. Вот так, мимоходом сказать, что боялся - может только очень мужественный человек. Сидеть одному в пределах видимости сотен врагов и наблюдать за ними - не каждый сможет. Не потеряв голову от страха, не сбежав от них, не кинувшись на врага в отчаянии, а вернувшись, по пути - совладав с собой, разложив всё у себя в голове по полочкам и обстоятельно всё доложив.

Белый с каждым днём всё больше уважал и ценил этого безродного циркача. Хотя поначалу отношения меж ними - не заладились. Корень невзлюбил Белохвоста за его отношения с сестрой, а Белому не понравились дерзость циркача, его необоснованное высокомерие и как обратная сторона этой же монеты - пренебрежение к Знати. Но, теперь Белый понял источник такого настроения акробата. Корень - всего, что у него есть - добился сам. А дети Знати получили всё - по наследству, заслугами предков.