Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Я провел короткую встречу с местным лидером АНК и был встревожен, узнав об отсутствии средств у этого отделения организации. Однако надо признаться, что в тот момент я больше думал о своей следующей остановке: о Цгуну, деревне, где я вырос и где все еще жила моя мать.

Мама была потрясена моим появлением, она сначала выглядела так, словно увидела привидение. Затем она безумно обрадовалась. Я принес с собой немного еды – фрукты, мясо, сахар, соль, курицу, – и мама разожгла плиту, чтобы приготовить нам чай. Мы не обнимались и не целовались: это было не в наших обычаях. Хотя я был счастлив вернуться в наш дом, наряду с этим, глядя на свою мать, которая жила совсем одна в такой ужасной обстановке, я испытал чувство вины. Я много раз пытался уговорить ее переехать жить ко мне в Йоханнесбург, но она поклялась, что не уедет из любимой деревни. Я уже не в первый раз задался вопросом: оправданно ли то, что кто-то пренебрегает благополучием собственной семьи, чтобы бороться за благополучие целого народа? И может ли быть что-то более важное, чем забота о своей стареющей матери? И не является ли политика порой просто предлогом для того, чтобы уклониться от своих прямых сыновьих обязанностей?

Спустя час я простился с матерью, чтобы провести ночь в Мэкезвени. Когда я приехал туда, была уже ночь, однако я вне себя от радости принялся сигналить на своей машине. Я даже не подумал о том, как можно было истолковать беспрерывные звуки клаксона. Люди в страхе выходили из своих хижин, считая, по всей видимости, что это прибыла полиция. Однако когда меня узнали, то встретили с удивлением и радостью.

Вместо того чтобы уснуть, как младенец, в своей старой кровати, я ворочался всю ночь, задаваясь вопросом, правильный ли путь я выбрал. В конечном итоге я пришел к выводу, что сделал верный выбор. Я имею в виду не то, что борьба за свободу имеет больший приоритет, чем забота о своей семье. Это не так. Это просто две разные вещи.

Вернувшись в Цгуну на следующее утро, я провел весь день, предаваясь воспоминаниям со своими прежними знакомыми и гуляя по полям вокруг деревни. Я также навестил свою сестру Мейбл, самую практичную и добродушную из моих сестер, которую я очень любил. Мейбл была замужем, но история ее замужества была весьма занимательной. Моя сестра Баливе, которая старше Мейбл, была помолвлена, а lobola – уже оплачена. Но за две недели до свадьбы Баливе, девушка крайне решительная, просто сбежала. Мы не могли вернуть семье жениха скот, который был принят в качестве lobola, поэтому обе семьи решили, что Мейбл займет место Баливе, – и она так и сделала.

Я уехал из Цгуну поздно вечером, и уже ночью приехал в Мэкезвени. Я вновь объявил о своем появлении громкими гудками клаксона, только на этот раз жители Мэкезвени выскочили из своих хижин с мыслью, что это вернулся Джастис, их вождь. На самом деле Джастис был отстранен правительством от должности и в то время жил в Дурбане. Хотя правительство и назначило кого-то вместо него, для нас вождь является вождем, обладает властью уже по своему рождению, по крови и не может быть заменен кем-либо. Жители Мэкезвени, конечно, были рады видеть меня, но гораздо больше они были бы рады приветствовать Джастиса.

Моя вторая мать Но-Инглэнд, вдова регента, крепко спала, когда я приехал, но когда она, появившись в ночной рубашке, увидела меня, то так разволновалась, что потребовала, чтобы я немедленно отвез ее к ближайшему родственнику, чтобы отпраздновать мой приезд. Она забралась в мою машину, и мы отправились в сумасшедшую поездку по дикому вельду, чтобы добраться до отдаленного рондавеля ее родственника. Там мы разбудили еще одну семью, и я заснул, усталый и счастливый, только перед самым рассветом.

В течение следующих двух недель я постоянно переезжал между Цгуну и Мэкезвени, общаясь по очереди то с мамой, то с Но-Инглэнд, то посещая, то принимая своих друзей и родственников. Я ел ту же пищу, что и в детстве, я ходил по тем же полям и смотрел на то же небо днем и те же звезды ночью. Борцу за свободу крайне важно поддерживать связь со своими истоками, помнить про свои корни и понимать, что суета городской жизни способна стереть его прошлое. Эта поездка восстановила мои силы, возродила мои чувства к тому месту, где я вырос. Я снова почувствовал себя сыном своей матери в ее доме, я вновь был подопечным регента в Замечательном Месте.

Эта поездка помогла мне также измерить то расстояние, которое я преодолел к этому моменту своей жизни. Я видел, как мои друзья и знакомые оставались на одном и том же месте, в то время как я двигался дальше, видел новые миры и приобретал новые идеи. Я понял, что оказался совершенно прав, не вернувшись в Транскей после Форт-Хэйра. Если бы я вернулся, то моя политическая эволюция затормозилась бы либо вообще заглохла.