Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Наша стратегия была простой и носила оборонительный характер: нам следовало затягивать процесс до тех пор, пока не будет отменено чрезвычайное положение и наши адвокаты не смогут вернуться в зал суда. Процесс продолжался так долго, что, казалось, уже не имело значения, если мы растянем его еще на какой-то дополнительный срок. На практике эта стратегия выглядела довольно комичной, поскольку по закону каждый из нас теперь имел право вести свою собственную защиту и, таким образом, мог вызывать в качестве свидетеля любого другого обвиняемого. Кроме того, каждый из обвиняемых имел право на перекрестный допрос каждого свидетеля. Мы расставили себя в алфавитном порядке в соответствии с досье производства по нашему делу. Обвиняемым номер один был Фарид Адамс из филиала Конгресса индийской молодежи в провинции Трансвааль. Фарид должен был приступить к судебному разбирательству, вызвав в качестве своего первого свидетеля обвиняемую номер два, Хелен Джозеф. После допроса Фаридом Хелен предстояло подвергнуться перекрестному допросу со стороны двадцати семи других сообвиняемых, затем – перекрестному допросу со стороны гособвинения и повторному допросу обвиняемым номер один. После этого Фарид должен был вызвать обвиняемого номер три – и так далее. По нашей идее, вся эта процедура должна была повторяться до тех пор, пока каждый обвиняемый не сыграет отведенную ему роль. Таким образом, нам предстояло находиться под судом до нового тысячелетия.

Подготовить дело, находясь в тюрьме, никогда не бывает легко, а в данном случае нам еще мешали барьеры системы апартеида. Все обвиняемые имели возможность встречаться друг с другом, но тюремные правила запрещали встречи между заключенными мужского и женского пола, а также между черными и белыми, поэтому нам не разрешалось консультироваться с Хелен Джозеф, Леон Леви, Лилиан Нгойи и Бертой Машабой.

Хелен должна была в качестве первого вызванного на допрос свидетеля подготовить свои показания в присутствии Думы Нокве, меня и Фарида Адамса, которым предстояло ее допрашивать. После длительных и утомительных переговоров с тюремными властями нам разрешили провести консультации при условии соблюдения очень строгих правил. Власти согласились доставить Хелен Джозеф, Лилиан Нгойи, Леон Леви и Берта Машаба из различных тюрем и тюремных секций (разделенных по расовому и половому признакам) в мужскую тюрьму для африканцев. Первое условие состояло в том, чтобы была исключена любая возможность физического контакта между белыми и чернокожими заключенными, второе – соблюдение аналогичного требования относительно контактов между мужчинами и женщинами из числа заключенных. Властям пришлось установить одну железную решетку, чтобы отделить Хелен и Леон (как белых) от нас, и вторую – чтобы отделить их от Лилиан, которая также принимала участие в подготовительных мероприятиях. Даже у главного архитектора города неизбежно возникли бы проблемы с проектированием такого сооружения. Таким образом, в тюрьме мы оказались отделены друг от друга этим сложным металлическим приспособлением, в то время как в суде мы все свободно общались друг с другом.

Сначала нам предстояло обучить Фарида правилам поведения в зале суда и отрепетировать показания Хелен. Чтобы помочь Хелен, я играл роль Фарида. Я принял надлежащий судебному процессу вид и приступил к допросу.

– Имя? – спросил я.

– Хелен Джозеф, – ответила она.

– Возраст?

В ответ – тишина. Я повторил:

– Возраст?

Хелен, поджав губы, молчала. Через несколько мгновений она, нахмурившись, резко спросила меня:

– Нельсон, какое отношение имеет мой возраст к судебному разбирательству?

Хелен была очаровательна и одновременно отважна, наряду с этим порой в ней проявлялись властные манеры. Она уже находилась в том возрасте, когда женщины предпочитают скрывать его. Я объяснил, что в суде принято записывать данные свидетеля, такие как имя, возраст, адрес и место рождения. Возраст свидетеля помогает суду оценить его показания и может даже повлиять на вынесение приговора.

Я продолжил:

– Возраст?

Хелен явно напряглась и произнесла, наконец:

– Нельсон, давай я проскочу этот момент. Когда до этого дойдет дело в суде, я отвечу, но не раньше. Теперь поехали дальше.

После этого я задал ей ряд вопросов, которые могли последовать от обвинения. Я старался изобразить все это в максимально реалистичной манере, поэтому в какой-то момент Хелен повернулась ко мне и спросила: «Вы – Мандела или прокурор?»

В ходе судебных слушаний случались и другие светлые моменты, которые поддерживали нас и не давали нам упасть духом.