Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

«Мы требуем всеобщего права голоса для взрослого населения и готовы оказывать экономическое давление, чтобы добиться удовлетворения своих требований. Мы намерены проводить кампании неповиновения, оставаясь по домам, поодиночке или вместе, пока правительство не скажет: ”Господа, мы не можем допустить такого положения дел, нарушения законов и всей этой ситуации, сложившейся в результате отказа от выхода на работу. Давайте поговорим“. Я бы тогда ответил: ”Хорошо, давайте поговорим“. Правительство в этом случае сказало бы: ”Мы считаем, что европейцы в настоящее время не готовы к такому типу правления, при котором над ними господствовали бы неевропейцы. Мы думаем, что должны предоставить вам 60 мест. Пусть африканское население изберет в парламент 60 африканцев. Мы отложим этот вопрос на пять лет и рассмотрим его по истечении этих пяти лет“. На мой взгляд, это было бы победой, Ваша честь. Мы сделали бы значительный шаг к достижению всеобщего избирательного права для взрослых африканцев, и мы бы тогда подтвердили, что на пять лет приостановим акции гражданского неповиновения».

Государство было преисполнено решимости доказать, что я опасный, склонный к насилию коммунист. В то время как я не был коммунистом или членом компартии, я не хотел, чтобы меня считали дистанцирующимся от своих союзников в лице коммунистов. Хотя меня могли отправить обратно в тюрьму за высказывание подобных взглядов, я без колебаний подтвердил, что коммунисты оказывали нам огромную поддержку. В какой-то момент судейская коллегия задала вопрос о том, считаю ли я, что однопартийное государство является жизнеспособным вариантом для Южной Африки. Я ответил:

«Ваша честь, это не вопрос формы государственного правления, это вопрос демократии. Если бы демократия лучше всего проявлялась в однопартийной системе, то я бы очень внимательно изучил этот вариант. Но если демократия лучше всего проявляется посредством многопартийной системы, тогда я склонен тщательно это изучить. В нашей стране, например, в настоящее время у нас многопартийная система, однако в отношении неевропейцев она демонстрирует самый порочный деспотизм, какой только можно себе представить».

Меня крайне раздосадовало, когда судья Рампф в отношении идеи всеобщего права голоса занял ту же позицию, что и многие белые южноафриканцы. Они считали, что такое право могло принадлежать только «образованным» избирателям. Узко мыслящему человеку трудно объяснить, что быть «образованным» вовсе не означает являться грамотным и иметь степень бакалавра, что неграмотный человек может быть гораздо более «образованным» избирателем, чем кто-то с ученой степенью. Привожу протокол нашей беседы на эту тему:

«Судья Рампф: Каков смысл участия в управлении государством людей, которые ничего не знают?

Нельсон Мандела: Ваша честь, а что происходит, когда голосуют неграмотные белые?..

Судья Рампф: Разве они не подвержены влиянию кураторов избирательной кампании в такой же степени, как и дети?