Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Однако судья Куарт де Вет, казалось, не слушал ни того, ни другого выступавшего. Он не поднимал глаз, не делал никаких записей, пока они говорили, и казался погруженным в свои собственные мысли. Складывалось впечатление, что он уже принял окончательное решение и теперь просто ждал момента, чтобы объявить о нем.

Когда наступило время оглашения приговора, судья Куарт де Вет сделал нам знак, чтобы мы встали. Я попытался поймать его взгляд, но он даже не посмотрел в нашу сторону. Его глаза смотрели куда-то вдаль, лицо было очень бледным, сам он тяжело дышал. Мы посмотрели друг на друга и, как нам показалось, все поняли: нас ожидал смертный приговор. Иначе какая другая причина заставила бы этого обычно спокойного человека так нервничать?

Затем судья Куарт де Вет начал говорить:

«В ходе этого судебного процесса много говорилось о недовольстве неевропейского населения нашей страны и его горестях. Как рассказали мне обвиняемые и их адвокаты, подсудимые, являвшиеся лидерами неевропейского населения, были мотивированы желанием улучшить положение своего народа. Я не могу быть полностью уверен в том, что мотивы обвиняемых были столь альтруистичными, как они хотели бы представить это суду. Те, кто организует революцию, обычно в результате этого приходят к власти, и личные амбиции в качестве мотива их действий не могут быть полностью исключены».

Судья Куарт де Вер на какое-то мгновение сделал паузу, словно для того, чтобы перевести дыхание. Его голос, который и раньше был приглушен, теперь стал едва слышен:

«Задача этого суда, как и любого другого суда в любой другой стране, заключается в обеспечении правопорядка и соблюдении законов государства, в котором он функционирует. Преступление, в котором обвиняются подсудимые, относится к числу тяжких преступлений, преступлений по сговору, и оно, по существу, является государственной изменой. Однако прокурор решил не предъявлять обвинения в совершении преступления именно в такой формулировке. Принимая это во внимание и придавая этому вопросу очень серьезное значение, я решил не применять высшей меры наказания, смертной казни, которая в таких случаях обычно является наиболее соответствующей мерой наказания. Однако это единственное снисхождение, которое я могу проявить к подсудимым. Приговор в отношении всех обвиняемых – пожизненное заключение».

Мы посмотрели друг на друга и широко улыбнулись. Одновременно по всему залу суда пронесся общий вздох. Однако некоторые зрители не смогли расслышать слов Куарта де Вета, поэтому испугались. Жена Денниса Голдберга встревоженно окликнула его: «Деннис, что?!»

– Жизнь! – крикнул он ей в ответ, улыбаясь. – Жизнь! Я живу!

Я повернулся к галерке для зрителей, широко улыбаясь и ища взглядом Винни и мою мать, но в зале суде стояла полная сумятица, все кричали, полиция выталкивала присутствовавших наружу. Я так и не смог их увидеть. Я поднял сжатый кулак с большим пальцем вверх, жест Африканского национального конгресса. Многие зрители побежали на улицу, чтобы сообщить собравшейся там толпе наших сторонников о вынесенном приговоре. Охранники начали выталкивать нас со скамьи подсудимых к двери, ведущей в камеры суда. Я вновь обернулся в поисках Винни, но так и не увидел ее.