Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

В ходе наших частных бесед был достигнут определенный прогресс, и мы с вождем Бутелези подписали соглашение, в котором содержался кодекс поведения наших двух организаций. Это было соглашение, заключенное на справедливой основе, и я предполагаю, что его реализация могла бы, действительно, остановить кровопролитие и обеспечить установление в стране гражданского мира. Но, насколько я мог судить, Партия свободы Инката никогда не предпринимала никаких реальных усилий для его выполнения, с нашей стороны также отмечались нарушения положений, зафиксированных в этом соглашении.

Вооруженное противостояние между нашими двумя организациями продолжалось. Каждый месяц погибали сотни людей. В марте боевики Инкаты совершили масштабное нападение на наших сторонников в африканском поселке Александра к северу от Йоханнесбурга, в результате которого за три дня вооруженных столкновений погибло сорок пять человек. И вновь никто не был арестован.

Я не мог сидеть сложа руки в то время, как насилие продолжалось, и стал добиваться еще одной встречи с вождем Бутелези. В апреле я вновь приехал в Дурбан, мы снова выступили с решительными заявлениями и подписали еще одно соглашение. Но, опять же, не успели высохнуть чернила на этом документе, как вновь пролилась кровь. Я был более чем когда-либо убежден в том, что за этим насилием стоит, в первую очередь, правительство, добиваясь срыва переговоров с Африканским национальным конгрессом. Неспособность президента Фредерика де Клерка позитивно ответить на наши действия поставила под угрозу наши отношения с ним.

В апреле на двухдневном заседании Национального исполнительного комитета АНК я изложил свои сомнения относительно Фредерика де Клерка. Члены Исполкома АНК также считали правительство виновным в провоцировании насилия, которое разрушало климат, необходимый для переговоров. В открытом письме правительству мы призвали уволить министра обороны Магнуса Малана и министра правопорядка Адриана Влока; запретить ношение в общественных местах традиционного оружия; постепенно ввести запрет на заселение трудовых мигрантов в общежития в поселках вблизи Йоханнесбурга, в которых проживали преимущественно члены Инкаты; расформировать секретные правительственные подразделения по борьбе с повстанцами; сформировать независимую комиссию для рассмотрения жалоб на неправомерные действия сил безопасности.

Мы дали правительству время до мая, чтобы оно удовлетворило наши требования. Фредерик де Клерк в ответ призвал провести в мае многостороннюю конференцию по борьбе с насилием, однако я заявил о бессмысленности этого мероприятия, поскольку правительство четко знает, что оно должно сделать, чтобы положить конец насилию. В мае, убедившись в отсутствии каких-либо конструктивных шагов со стороны правительства, мы объявили о приостановке переговоров с ним.

В июле 1991 года АНК провел свою первую (за последние тридцать лет) ежегодную национальную конференцию после снятия запрета на его деятельность в Южной Африке. В конференции приняли участие 2244 делегата с правом голоса, которые были демократически избраны в филиалах АНК в стране и за рубежом. На конференции я был избран президентом АНК (без серьезных возражений с чьей-либо стороны), а Сирил Рамафоса – генеральным секретарем организации. Последнее свидетельствовало о том, что эстафета освободительной борьбы передавалась от старшего поколения руководства АНК к более молодому. Сирил, с которым я познакомился только после освобождения из тюрьмы, был достойным преемником целой плеяды выдающихся лидеров АНК. Он был, вероятно, самым опытным переговорщиком в рядах руководства АНК. Это умение он отточил, являясь генеральным секретарем Национального союза шахтеров.

В своей речи я выразил признательность за оказанную мне большую честь и признался в том, как трудно для меня будет руководить организацией после успешной деятельности на этом посту моего предшественника Оливера Тамбо. Хотя мы в тот момент находились в конфликте с правительством, сам факт начала переговоров с ним, как я подчеркнул, уже являлся нашей победой. Уже одно то, что правительство согласилось участвовать в переговорном процессе, было признаком того, что у него не осталось возможностей поддерживать систему апартеида. Я повторил, что предстоявший переговорный процесс не будет гладким, поскольку мы имеем дело с политиками, которые не желают дискутировать на тему о том, как лишить себя власти. Я заявил: «Необходимо четко понимать, что наша борьба еще не закончена и что сами переговоры теперь станут полем боя, и в их ходе нас будут ожидать как успехи, так и неудачи, как и на любом другом поле боя».

Однако переговорный процесс не мог ждать, его задержка никогда не отвечала нашим интересам, как и продление агонии апартеида по той или иной причине. В своей речи я подчеркнул, что для нас необходимо как можно скорее создать переходное правительство.