Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом

Я срочно попросил о встрече с Фредериком де Клерком. Увидев его на следующий день, я гневно потребовал объяснений: «Ведь мы заранее предупреждали полицию, но она ничего не сделала! Почему? И почему до сих пор не произведено никаких арестов? Почему полиция сидит сложа руки?» Я подчеркнул также, что в любой другой стране, где произошла бы трагедия такого масштаба, когда погибло более тридцати человек, глава государства обязательно выступил бы со словами соболезнования, однако он не произнес ни слова. Фредерик де Клерк ничего не ответил мне и не дал никаких объяснений.

Второй инцидент произошел в ноябре, когда группа членов Партии свободы Инката ворвалась в лагерь самовольных поселенцев «Зонкизизве» (в переводе с языка зулу – «место, где приветствуются все нации») на окраине города Джермистон, к востоку от Йоханнесбурга, и выселила из него членов АНК, убив при этом многих из них. Затем налетчики заняли брошенные лачуги и забрали себе все имущество в них. Жители этого района сообщили, что членов Инкаты сопровождала полиция. И вновь после этой трагедии полиция и правительство не предприняли никаких действий. Жизнь чернокожих в Южной Африке никогда еще не стоила так дешево.

Я снова встретился с Фредериком де Клерком и министром правопорядка Адрианом Влоком. На состоявшейся встрече я в очередной раз поинтересовался у президента страны, почему полиция не предприняла никаких действий после этого преступления, ведь нападавших можно легко найти, потому что они заняли хижины убитых ими людей. Фредерик де Клерк попросил объяснений у Адриана Влока, и тот довольно грубым тоном спросил у меня, в чьей собственности находятся эти лачуги. Он явно намекал на то, что раз погибшие были самовольными поселенцами, следовательно, у них не было никаких прав на эту землю. Я ответил, что земля была предоставлена этим людям местными властями. Позиция, занятая министром правопорядка, была схожа с позицией многих африканеров, которые были убеждены в том, что племена чернокожих африканцев с незапамятных времен убивали друг друга. Фредерик де Клерк вновь пообещал мне, что проведет расследование этого факта и обязательно проинформирует меня о его результатах – однако так и не сделал этого.

В это время правительство предприняло еще один шаг, который подлил масла в огонь: оно разрешило зулусам иметь на политических митингах и собраниях, не только в провинции Наталь, но и в других местах, так называемое традиционное оружие. К такому оружию относились ассегаи (копья) и короткие деревянные палки с тяжелым набалдашником на одном конце. Это было настоящее оружие, с помощью которого члены Партии свободы Инката могли убивать членов АНК. Такое разрешение вызвало у меня серьезные сомнения в мирных намерениях Фредерика де Клерка.

Тот, кто выступал против мирных переговоров между АНК и правительством, извлекал выгоду из эскалации насилия, которая всякий раз происходила, как только правительство и АНК начинали продвигаться к соглашению. Эти силы стремились разжечь войну между АНК и Партией свободы Инката, и я был склонен полагать, что многие члены Инкаты также потворствовали этому. Многие в правительстве, включая Фредерика де Клерка, предпочитали закрывать на это глаза и игнорировать то, что происходило у них прямо под носом. У нас не было никаких сомнений в том, что третьей силе оказывали содействие лица на самых высоких уровнях полиции и сил безопасности. Эти подозрения позже были подтверждены, когда в средствах массовой информации появились сообщения о том, что южноафриканская полиция тайно финансировала Партию свободы Инката.

По мере того как насилие продолжало нарастать, я начал задумываться о нашем решении временно отказаться от вооруженных методов борьбы. Многие руководители Африканского национального конгресса были обеспокоены складывавшейся обстановкой, и в сентябре 1990 года на одной из пресс-конференций я заявил, что продолжающееся насилие может потребовать от нас вновь взяться за оружие. Ситуация выглядела очень мрачной, и все договоренности, которые были достигнуты с правительством, казались утратившими свою силу.

107

В декабре 1990 года Оливер Тамбо после вынужденной эмиграции, продолжавшейся в течение трех десятилетий, вернулся в Южную Африку. Было замечательно видеть его рядом на родной земле. Он планировал присутствовать на общенациональной консультативной конференции Африканского национального конгресса в Йоханнесбурге, в которой приняли участие более полутора тысяч делегатов из сорока пяти различных регионов, в том числе из-за рубежа.