Смерть Криса стала ударом для меня лично и для всего нашего движения. Он был солдатом и патриотом, для которого ни одна задача не была слишком мелочной. Среди молодежи Южной Африки он считался настоящим героем. Он являлся человеком, который говорил на ее языке и к которому она прислушивалась. Если кто-нибудь и мог мобилизовать непослушную молодежь на поиск того или иного решения путем переговоров, так это был Крис. С его смертью Южная Африка лишилась одного из своих величайших сыновей, она лишилась человека, который мог бы оказать неоценимую помощь в преобразовании нашей страны в новую нацию.
В стране отмечалось хрупкое спокойствие, поэтому высказывались обоснованные опасения, что смерть Криса Хани может спровоцировать межрасовую войну, если молодежь решит, что их герой стал мучеником, за которого они должны отдать свои собственные жизни. Сначала я полетел на вертолете, чтобы выразить свои соболезнования восьмидесятидвухлетнему отцу Криса, проживавшему в Сабалеле, крошечной пыльной деревне в районе Кофимваба в Транскее. Этот район мне был хорошо известен, поскольку являлся родиной семьи Матанзимы. Когда я прилетел в эту бедную и крошечную деревню без водопровода и электричества, я поразился тому, как она смогла дать нашей стране такого великого человека, как Крис Хани, который взбудоражил всю нацию своей страстной натурой и своим талантом. Его забота о сельской бедноте объяснялась как раз тем, что свое детство он провел в Сабалеле. Он никогда не терял своих корней. Отец Криса с горечью рассказал мне, какую боль он испытывает от потери сына. Вместе с тем он с удовлетворением отметил, что тот погиб в борьбе.
По возвращении в Йоханнесбург я узнал, что полиция арестовала члена ультраправого Движения сопротивления африканеров, польского иммигранта, который был схвачен после того, как одна отважная африканерка позвонила в полицию и сообщила ей номер машины убийцы. Это убийство стало актом безумного отчаяния, попыткой сорвать процесс переговоров. В тот вечер меня попросили обратиться к нации в программе радиовещательной корпорации Южной Африки. В данном случае именно руководство АНК, а не правительство, стремилось успокоить нацию.
Я сказал в своем обращении, что процесс переговоров, направленный на установление гражданского мира, не может быть остановлен. Я, в частности, заявил:
Убийство Криса Хани являлось попыткой сторонников превосходства белой расы предотвратить неизбежное. Они предпочитали, чтобы страна погрузилась в гражданскую войну, а не управлялась большинством населения мирными средствами.
С учетом угрозы обострения внутриполитической ситуации мы приняли стратегию по работе со своим электоратом. Чтобы предотвратить вспышки ответного насилия, мы в течение недели проводили по всей стране массовые митинги и демонстрации. Это позволило нашим сторонникам выразить свой протест, не прибегая к актам насилия. Я также в частном порядке переговорил с президентом Фредериком де Клерком и договорился о том, что мы предпримем совместные усилия, чтобы не допустить срыва переговоров в результате убийства Криса Хани.
Через несколько дней мы узнали, что в связи с этим убийством был арестован член Консервативной партии Клайв Дерби-Льюис. Это стало еще одним подтверждение существования третьей силы. Весьма показательно, что Крис Хани подверг резкой критике недавнюю кражу оружия на одной из баз ВВС в стране. Согласно предварительному полицейскому расследованию, пистолет, из которого он был убит, был украден именно с этой авиабазы.