Долгая дорога в дюнах-II

— Очень хорошо. Скажи шоферу, чтобы срочно доставил тебя в Ле-Бурже. Вещи брось в номере.

— А как же рейс, билет?

— Встреча с родиной откладывается. Выезжай немедленно. Все наши уже здесь, ждем только тебя.

— А что случилось, Николай Сергеевич?

— Но в трубке уже пульсировали прерывистые короткие гудки.

Глава 22

Уже третий день в лесах Прованса бушевал пожар. Сначала мистраль, горячий ветер из Сахары, превратил горные леса в превосходный горючий материал. Потом, зародившееся от случайной искры в недрах торфяных болот, на волю вырвалось всепожирающее неукротимое пламя. И пошло гулять, требуя для себя все больше пищи и превращая в мертвое пепелище благодатную землю.

Сотни самолетов и вертолетов со всей Франции кружили над горящими просторами, спасая людей и животных, доставляя воду в самые страшные очаги огня. С воздуха земля казалась сплошным огненным адом. И в самом деле то, что творилось на земле, было достойно пера Данте. Земля корчилась в судорогах апокалипсиса.

Застряв в безнадежных пробках, на дорогах сгрудились тысячи машин, в которых сидели люди, решившие собственными силами спасаться от гибели. Черный дым, гарь, копоть застилали небо и землю.

Время от времени густую завесу тьмы прорезали яркие сполохи. С вертолета хорошо было видно, что взрывались нефтяные склады, от которых, словно вулканическая лава, растекались в разные стороны огненные реки.

Горели поселки и фермы. С пронзительным воем метались пожарные и санитарные машины. Танки и бронетранспортеры бросались в самый огонь — валили подлесок, чтобы не дать пожару распространяться дальше, взрывами прокладывали глубокие траншеи. Но остановить, укротить огненную стихию никак не удавалось.

Горели живьем птицы и животные, которые не успели вовремя убежать. По задымленной равнине бешеным галопом неслись вырвавшиеся из какой-то конюшни лошади. С отчаянным ржанием они катались по земле и били копытами, обезумев от сжигавшего их заживо огня.

Все это могли видеть люди с высоты, на которой летел вертолет. Но те, кто сидел в его грузовом отсеке, тридцать пять крепких парней в ярко-красных комбинезонах, не смотрели вниз. Они лучше, чем кто бы то ни было, знали, что творится сейчас на земле. Спасатели с каменными, неподвижными от многочасовой изнурительной работы лицами готовились к очередному десанту.

— Идем на снижение. Квадрат сорок семь. Группе Шардена приготовиться к высадке, — передал переводчик команду пилота.

Открылись люки, длинные синтетические фалы протянулись к пылающей земле. По ним, один за другим, заскользили вниз парни в ярко-красных комбинезонах.

— Штурман, курс! — охрипший голос Эдгара едва можно было узнать, как, пожалуй, и его самого, изможденного, почерневшего от копоти и гари.

Кабина вертолета походила сейчас на раскаленную духовку. С почерневших от грязи и усталости лиц пилотов струился пот. Вместо красивой формы на пилотах остались только шлемофоны и плавки.

— Курс сто двадцать! — отозвался Габелия, на исхудавшей, изможденной физиономии которого не изменились только пышные усы.

Прямо по курсу вертолета горел небольшой поселок.

— Квадрат пятнадцать. Приготовиться группе Винкастера, — передал Эдгар команду для спасателей.

Снова открылись люки… Не прошло и получаса, как грузовой отсек вертолета опустел. А радио в кабине пилота продолжало взывать с измученной земли о помощи. Голоса, называвшие очаги бедствия, перебивая один другого, сливались в оглушительную какофонию. И вдруг во французскую речь вклинились русские слова:

— Ястреб, Ястреб! — услышав знакомый, хотя и сильно искаженный в эфире голос, Габелия прильнул к наушникам.

— Ястреб на связи, прием!

— Ребятки, тут как раз дело по вашей части…

— Николай Сергеевич — вы? — радостно закричал в микрофон радист.

— Я, Отар… Там, совсем рядом с вами, восьмой квадрат, святая обитель. Сестрички просят помощи!

— Женский монастырь, что ли? — оживился неугомонный Завалишин. — Так, может, десант кинем, командир? Я готов!

— Шутки в сторону, орел! — голос Лапина стал строгим. — Вода в цистернах есть, не вылили еще?

— Все нормально, Николай Сергеевич. Залиты под завязку.

— В пяти километрах восточнее монастыря лесное озеро… Ну, добро, берите курс!

Снова французская речь заполнила наушники.

Эдгар потянул на себя штурвал, машина, круто кренясь на правый бок, развернулась и, ныряя носом в воздушные ямы, понеслась над горящими лесами.

— Похоже, сестричкам придется обождать, — вдруг мрачно изрек Сергей Руза, неотрывно смотревший вниз из стеклянного фонаря кабины. Костя и Отар тоже попытались разглядеть, что же происходит под ними.

— Сбавь-ка высоту, командир, — сказал Костя. — Там, кажется, кто-то крепко влип.

Над узким горным ручьем стелился черный дым. Маленький кемпинг, приютившийся в живописном ущелье, был пуст. Стена огня надвигалась с обеих сторон извилистой дороги и грозила вот-вот перерезать ее. Несколько машин, успевших проскочить опасный участок и вырвавшихся из огненной западни, мчались, подпрыгивая на камнях, к автостраде, ведущей на север.