Долгая дорога в дюнах-II

Тот остановился. Эдгар чуть не налетел на него.

— Николай Сергеевич! — слова застревали у Эдгара в горле. — Спасибо вам… за все.

— Не меня нужно благодарить, а Юрия Ивановича. Ну да ладно. Беги, не то на самолет опоздаешь. — Лапин крепко стиснул руку Эдгара и пошел прочь.

Небольшой чемоданчик, застегнутый на все замки, стоял готовый в дорогу. К нему вальяжно привалился яркий пакет какого-то парижского супермаркета, скромный эквивалент командировочной валюты. Больше собирать было нечего, но Эдгар почему-то медлил. Присел на дорожку на край огромной четырехспальной кровати и погрузился в свои мысли. Он даже не услышал, как в дверь постучали.

Эдгар очнулся, лишь когда увидел перед собой Марту в распахнутом плаще и ярком шарфе, небрежно, но живописно обмотанном вокруг шеи. Золотистые пряди волос растрепались, разгоряченные щеки пылали.

— Вы?

Она кивнула в ответ. Они стояли друг против друга, до конца не сознавая, кто они — влюбленные или враги. Бесчеловечная система слежки, доносительства, недоверия запутала их, тяжким гнетом придавила естественное, человеческое, и все же их неодолимо тянуло друг к другу.

— Простите, Эдгар, я все понимаю и не должна была приходить. И я сейчас уйду, но… я не могла не сказать вам, — она мучительно искала слова, которые смогли бы убедить его, и в конце концов крикнула в отчаянии: — Эдгар, вам нельзя возвращаться в Союз.

Он смотрел на нее с сожалением и грустью.

— Во всяком случае, вы сделали для этого все возможное и невозможное.

Марта отвернулась. Глаза обжигали слезы бессильного гнева. Угодить в собственный капкан — ничего не могло быть нелепей и несправедливей. И все же она нашла в себе силы ответить спокойно:

— Дело не во мне. Хотя я в самом деле собирала все эти материалы для прессы… В кафе я хотела признаться вам в этом и просить у вас прощения, но помешали те подонки… Как же чудовищно переплелись и перепутались случайности. Но ведь я сама отказалась от грязной игры против вас. Я выкрала у них все материалы и спрятала у себя. — Она замолчала, собираясь с духом, чтобы сказать самое главное. Эдгар слушал ее с изумлением и недоверием. Ее история больше походила на американский боевик, чем на реальную жизнь. Неужели все это происходит с ним? Красивая девушка, слежка, темные делишки конкурентов у него за спиной, «желтая» пресса…

— И они пропали. Понимаете? Там, где я спрятала их, пусто! — продолжала она.

Но роковое сообщение не произвело на Эдгара ожидаемого впечатления. Может быть, он безумно устал от дикого наворота событий двух последних дней. Он взглянул на часы и взял чемодан.

— Прощайте, Марта. Если вас все еще мучают угрызения совести, не терзайтесь — бог вам судья. Что до меня, я давно вас простил. Он запнулся, потом махнул рукой. — Одним словом, мне пора.

Еще секунда дверь за ним закроется, и они никогда больше не увидятся, никогда. Эта мысль пронзила Марту. Она вскрикнула и вцепилась в его рукав.

— Ради всего святого, прошу тебя… Это дорога в ад. Тебе нельзя возвращаться! С самолета ты попадешь прямо на Лубянку. Наверняка все материалы уже у них. Еще эта драка в кафе. Они тебе ничего не простят, Эдгар. Одумайся, остановись, это самоубийство!

В неистовом горячечном порыве Марта крепко обхватила его за плечи, глаза се умоляли. На своих губах и щеках Эдгар чувствовал ее сухое, жаркое дыхание.

— У каждого своя дорога и своя судьба, Марта… — От волнения голос его звучал с хрипотцой.

— Философия раба! — выкрикнула она. — Ты идиот!

Она посмотрела ему в глаза, и Эдгар прочитал в них все, чего ждал и страшился, — любовь, отчаяние, нежность и страх.

— Молчи и слушай, — страстно шептала она, все крепче сжимая Эдгара в объятиях. — Моя машина стоит у другого входа в гостиницу. Мы уедем, и никто не узнает куда. Через несколько часов ты будешь в безопасном месте, в маленьком заброшенном домике на побережье. Там очень красиво, похоже на твою Прибалтику. Честное слово! Волны, песок, сосны. И никого, только мы с тобой. Я не оставлю тебя, все будет хорошо.

Эдгар слышал и не слышал ее. Как в забытьи, он чувствовал молодое сильное тело, льнущее к нему.

— Это все сказки, Марта, девочка моя. Такого места на свете нет, — прошептал он в ответ, все яснее понимая, что не в силах противиться той силе, что властно влекла их друг к другу.

На упавший на пол плащ пестрой змеей, извиваясь, скользнул яркий шарф. Эдгар поднял Марту на руки, она крепко обхватила руками ею шею. Они слились в неистовом, первом и последнем, объятии.

Французы понимают, что такое любовь и жизнь. Недаром в каждом гостиничном номере стоит такая удобная большая кровать. И до нее всего два шага. Из любого угла…

Телефон зазвонит вовремя. Они застыли, застигнутые врасплох, еще не осознавая, что случилось или могло случиться, не понимая, каким образом именно сейчас, в эту секунду, сюда ворвался этот пронзительный настырный трезвон.

Жизнь не давала забыться и хватала любовь за горло.

Эдгар снял трубку, и она вдруг заговорила голосом Лапина, отрывисто и торопливо:

— Ты еще не уехал?

— Да, но я уже…