Долгая история (СИ)

Тёплая ночь шевелилась шумящими кронами и тенями между старыми, поросшими мхом и обгрызенными чьими-то зубами деревьями. Юра, широко расставив ноги, полусидел на сломавшемся, поваленном под острым углом дубовом стволе. Между его колен, упираясь спиной в грудь магу, устроилась Лера, которую Юра сгреб в охапку, уткнув нос ей в плечо. По Лериным ощущениям, было около полуночи. Перед ними тянулась в темноте широкая проселочная дорога, изрытая колдобинами. Вокруг было темно и безлюдно, но лесное эхо то и дело вторило невнятными, долетающими сквозь дымку ночи человеческими голосами, а где-то в одной стороне за чёрными ветвистыми силуэтами и пеленой листьев кустарника мигали, поднимаясь и опадая, бледно-оранжевые отсветы пламени. Лера иногда любопытно поглядывала в ту сторону.

— И что, конкретно, здесь происходит? — она чуть обернулась назад, к Юре. Лерин голос звучал тихо, на грани шепота.

Юра, подняв голову, улыбнулся и ответил ей совершенно будничным тоном.

— Шабаш в честь Вальпургиевой ночи. Я думал, ты в курсе, раз ты так просилась на это посмотреть, — поддразнил он.

Лера сдвинула брови и тоже перешла на нормальную речь.

— Во-первых не «так просилась», а всего лишь спросила, можно ли мне присутствовать. Во-вторых, ты сказал, что объяснишь мне сие сакральное действо по ходу, а я до сих пор ещё ничего не слышала. Мне… ну, не знаю… как-то стремновато. Если ты притащил меня в ведьмину ночь в лес в качестве человеческой жертвы, хочу знать заранее.

Юра улыбнулся ещё шире и быстро чмокнул её в щеку.

— Нифига! Никому тебя не отдам.

— Это буду решать я, а не ты, — осадила его романтическую патетику Лера.

— Серьёзно? — Юра заглянул ей в глаза — насколько это было возможно в темноте и в той позе, в которой они сидели.

— М-м… Но я буду тебе подсуживать, — склонив на бок голову, лукаво заверила Кузнецова, и они подавились сдерживаемым хихиканьем.

— Так чего мы ждём?

— Конкретно — моего отца, а глобально — пока минёт полночь. До неё магам на шабаше появляться запрещено, вечеринка строго для девочек, — пояснил Юра, перебирая пальцами Лерины волосы.

Девчонка хмыкнула.

— Чего так?

Юра пожал плечами.

— Традиция такая. Вальпургиева ночь — единственная ночь в году, когда нежить не нападает на людей, и места, кишащие ею и наиболее благоприятные для ведьмовства, становятся абсолютно безопасны. Вот и повелось ещё с древних веков, что каждую Вальпургиеву ночь (на деле часам к десяти вечера) ведьмы, которым уже исполнилось тринадцать, собираются в какой-нибудь глуши (у наших это Лысая гора) чтоб закатить хорошую вечеринку на языческую тематику в честь себя любимых. Костры, песни, пляски, белые сорочки — все очень традиционненько. А жертвоприношения ещё в прошлом веке отменили: типа не модно стало, не гуманно.

Лера абсолютно не поняла, пошутил Юра или нет. А он тем временем как ни в чем не бывало продолжал:

— В начале ночи ведьмы выбирают себе королеву. Этот статус, правда, сгорает со вторыми петухами, но до того момента она номинально становится главной на празднестве. Королеву должны выбрать до полуночи. Она пьёт из железного кубка какую-то самбуку***, все кланяются… После традиционная часть заканчивается, «ко двору» прибывают маги, и вот тогда, с полуночи до утра, начинается уже тупо фест¹ — его мы и ждём… Чего ты так смотришь?

Лера, уставившаяся на него через плечо, покусала губу ещё какое-то время и подозрительно протянула:

— Слушай, а Булгаков он что, из ваших?

Юра, проведший с Кузнецовой уже достаточно времени, чтоб более или менее ориентироваться в её литературных отсылках, понимающе ухмыльнулся.

— Не, вряд ли. Но концы в магическом мире у него были стопудово! Писатели во все времена были Магществу головной болью — их так и тянуло под нас подкопать. Вон Гоголь Панночку так ославил, что лопухоиды про нее до сих пор хорроры снимают! Хотя… э-э… в данном случае нельзя сказать, что он был не прав. Так, с причинно-следственными связями чуть-чуть приврал.

Лера переварила и задумчиво кивнула.

— А как ведьмы выбирают королеву?

— Формально — не они. Мама с сёстрами говорят, каждую Вальпургиеву ночь прилетает ворон — здоровый такой, жирный-жирный. Откуда берётся — хрен его знает, до сих пор загадка. Как будто из самой ночи вылетает и в ней же после растворяется (такие версии, кстати, тоже есть). Но птица всегда одна и та же. В конце ритуальной части ведьмы выстраиваются вокруг главного костра рядами. К кому на плечо он слетит — та станет королевой. Иногда ворон выбирает сразу, иногда подолгу кружит над толпой, и к кому на плечо опустится — хрен предскажешь (одно время даже ставки делать пробовали — ни одна не выиграла). Мама говорит, логики нет абсолютно, у королев нет никакого «типажа». Её, правда, он за жизнь дважды выбирал, — с оттенком гордости в голосе заметил Бейбарсов и дёрнул плечами. — А однажды — так вообще никого! Покружил, покаркал и улетел. Лысегорские вещуньи после ещё с полгода задвигали пророчества о внеплановом апокалипсисе.