Долгая история (СИ)

— Не слушай её! Света у нас романтик и любит понапридумывать про всех романтичной чуши, — видимо, Оля переключила своё внимание на жадно впитывавшую всю попадавшую в уши информацию новенькую. — А мне вообще никто из этих троих не нравится. Одна краше других!

Послышался чпок колпачка, на пару секунд наступило молчание. Видимо, Оля занималась марафетом напротив одного из треснутых школьных зеркал. Вика, предчувствуя хорошую сказку, с интересом сложила на груди руки и присела на край своей обособленной раковины — которой, в силу конспирации, пока так и не воспользовалась. И точно: не успел колпачок снова чпокнуть, Тарабарова уже понеслась:

— Софья эта — тварь хитрая! Все преподы считают её чуть ли не святой: ни одного нарушения школьных правил за семь лет, как же! А я сама её раз пять видела в коридорах после отбоя. И все знают, что она таскает из запасов Клоппа ингредиенты, варит из них противозачаточные зелья, а потом продаёт магспиранткам. А я хотела у неё раз купить — так она прикинулась, что не понимает, о чём я! Смотрит на меня своими зеленющими такими здоровыми глазищами и нагло врёт. Знаете, вот прямо как говорят: ни стыда, ни совести!

— Да ты что-о? — выдохнула полячка. Викино воображение живо нарисовало, как она театрально прикладывает ко рту ладошку. В сиюминутном желании убедиться, угадала ли она, Вика чуть отклонилась в сторону, аккуратно выглянув из своего укрытия. Но видно ей было только край Светиного стриженного «под мальчика» затылка и худую как швабра Тарабарову. Выудив из сумки расчёску, параллельно с разговором последняя, косясь в зеркало, нещадно чесала свои идеальные светло-русые волосы.

— А по-моему, Софья очень милая, — недовольно, но очень робко вставила Света. Но Тарабарова уже разогналась.

— А эти близнецы вообще какие-то жуткие! Одна где-то покажется — и второй сразу там же. Они даже моргают синхронно! Нервная система у них одна на двоих, что ли? — раздражённо протянула Оля. Родинка возле носа дёрнулась в такт движению щеки. — Мало того, так они ещё и спят вместе!

— В смысле? — тут уже опешила Света.

— В прямом смысле: дрыхнуть они вдвоём любят! А может и ещё чего, я там знаю! — мстительно прибавила Тарабарова. — Я слышала только, как Валялкина спрашивала у близняшки, как спалось, а та ответила, что без брата опять хреново. Понимайте, как хотите, а я считаю, отношения у них какие-то нездоровые!

На это ноте Тарабарова сделала глубокий вдох и наконец удалилась в одну из кабинок, щёлкнув щеколдой. Света с полячкой, фильтруя в умах информацию, заперлись по соседним. Под шумок возни в кабинках и смываемой воды, Валялкина вымыла руки — хотя куда больше ей хотелось вымыть уши — и вышла из туалета.

Заметив её, Юра театрально вскинул руки к потолку.

— Хвала богам! Вот скажи, что вы все там всегда так долго делаете? Нет, ну вот просто – что?!

— Лично я слушала увлекательные повествования от Тарабаровой. Она решила подработать вашим биографом, причём совершенно бесплатно, — указывая на Бейбарсовых, Вика забрала сумку, и все двинулись дальше.

— О, и как? Чего-нибудь новенького, душещипательного? — оживилась Марта. — А то у моих уже все старые темы сплетен выгорели, может, подкину им парочку для задушевных бесед, по-родственному.

— Жаль тебя разочаровывать, — развела руками Вика и через плечо повернула голову к Софье. — У неё на тебя до сих пор зуб из-за того зелья, представляешь? И ещё она, кажется, втюрилась в вашего отца.

Софья звонко расхохоталась.

— Ну, удачи ей!

— А, ну тогда понятно, — ухмыльнулся Юра, на ходу повиснув на Сашке и пытаясь отобрать у той заныканное с завтрака печенье.

Уже на подходе к Жилому Этажу у Софьи зазудел зудильник: Виолетта сообщала, что ждёт их возле Софьиной комнаты.

— Ну что, Медузия раскололась? — с ходу осведомилась у старшей Гломовой Сашка, подходя первой и заклинанием отпирая дверь.

Виолетта снисходительно усмехнулась.

— Ты разговариваешь с ассистентом кафедры нежитеведения, на должность которого за неумение общаться с куратором не попадают. Узналось кое-что новенькое. Вы будете впечатлены!

Всей гурьбой завалились в комнату. Контрабандный, растянувшийся посреди ковра, тяжело встал и, судя по всему, намеревался свалить под стол. Сашка поймала кота и бухнулась с ним и Юрой на свою кровать. Софья, поджав ноги, уселась на стул, Гломовы и Вика — на её кровать. Все уставились на Виолетту.

— В общем, — старшая Гломова растопырила пальцы и подняла в воздух руки, словно намеревалась кому-то сдаваться. Затем хлопнула ими себе по коленям. — Медузия говорит, пропали не только русалки да водяные. Во всей округе Буяна — ни одного хмыря!

— Вообще? — Сашка удивлённо подняла голову, тягая за ухо умостившегося у Юры на коленях Контрабандного.

— Вообще-вообще! Я сама видела, — Виолетта, оставив назад руки, оперлась на них. — Пропали даже те, что сидели в клетках в ассистентской. Клетки заперты и целёхоньки, а нежити — как не бывало. Панночка с Медузией ещё с самого утра всё оббегали, даже в дальние подвалы спускались, те, что глубже Жутких Ворот. Хмыри пропали.