Долгая история (СИ)

Да ну, чушь какая! Идёт — ну пусть себе и идёт. С другой стороны… времени же у него всё равно ещё полно?

Ещё до конца не определившись, Бейбарсов поймал себя на том, что шагает по другой стороне дороги, минуя прохожих на узком тротуаре. Сумерки сгущались, зажглись высокие кованые фонари, отбрасывая на серый от проезжающих машин снег желтоватые пятна.

Юра перебежал мимо зебры дорогу и пошёл вдоль ограды какого-то садика. Особо догнать девчонку он не старался, про себя решив, что потеряется — и леший с ней. Но ярко-зелёная куртка постоянно маячила впереди в свете фонарей, так, что ему в какой-то момент стало казаться, что сверни он на какую-нибудь другую улицу или вообще развернись и пойди назад — он и там на неё наткнётся.

Руки в перчатках замёрзли, и Юра, зажав сноуборд под мышкой, сунул их в карманы. В голове навязчиво вертелась строчка из какой-то песенки: «Дело было вечером, делать было нечего!»

Плелись так, петляя по улицам и дворикам, они уже достаточно долго. Юра устал, и ему уже начало откровенно надоедать, когда зелёная куртка свернула на улицу Писарева, а там — к большому, в несколько этажей, кирпично-красному зданию довоенной постройки, ограждённому забором. Толкнув незапертую калитку, девчонка исчезла на территории здания. Сквозь прутья забора подошедший Юра увидел, как она привычно, не оглядываясь, направилась ко входу. Навстречу ей вышла сморщенная престарелая женщина в форме технички, с косынкой на волосах.

— Ты где так долго лазишь? Я могла уже десять раз туда и назад сходить, толку тебя посылать было? — сварливо накинулась на неё техничка, забирая бутыль с отбеливателем.

— А сдача где?

Девчонка — выражения её лица Бейбарсов разобрать не мог, фонарь над входом не работал — полезла в карман и сунула той несколько бумажек. Техничка скрупулезно пересчитала бумажки в свете окон и, очевидно, оставшись довольной, махнула рукой:

— Ну всё, иди-иди, ты на ужин опаздываешь!

Девчонка, растирающая ладонями щёки и, видимо, только этого отпуска и ждавшая, живо протиснулась мимо женщины и исчезла за дверью. Техничка, сунув деньги в карман передника, с отбеливателем поковыляла за ней.

Юра отлепился от ограды и прошёлся вдоль неё до калитки. На калитке обнаружилась большая синяя табличка, гласившая:

«Государственное образовательное учреждение

для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей,

Детский дом № 26

Адмиралтейского района

города Санкт-Петербурга»

Бейбарсов перечитал табличку. Вспомнил куртку и мокрые волосы, и пирожок, и свои мысли по этому поводу, и ему так совестно стало, что хоть в петлю лезь. Здание, сперва показавшееся ему красивым, теперь навевало гнетущее впечатление. Юра бесцельно потоптался на снегу возле калитки ещё несколько минут. Ничего не происходило, девчонка в зелёной куртке больше не выходила, да и никого вообще на улице не было. В прямоугольниках окон мерно горел свет, расчерчивая двор, словно шахматную доску. Делать здесь ему было нечего, и Юра ушёл. Летать ему к тому времени уже перехотелось.

Следующие несколько часов он снова гулял в районе Адмиралтейской, но раз за разом ловил себя на том, что, делая круги, возвращается к зданию на Писаревой. Придя туда в третий раз, он застал во дворе группку детей. Под предводительством нескольких старших девчонок (зелёной куртки не было) они пытались соорудить под фонарём снеговика. Снег лепился плохо, и комья распадались. Едва они кое-как накатали один, во двор вышла женщина в длинном сером пальто и погнала всех внутрь. Малышня, недовольно артачась, побросала работу и поплелась за ней и за старшими.

Юра какое-то время смотрел на брошенного снеговика, а затем, став на выступ, перемахнул через забор (калитка к тому времени была уже заперта). Во дворе он дошёл до вытоптанного детьми места и, набрав в горсть снега, принялся обкатывать её. Снег и правда лепился хреново, и Бейбарсов смухлевал, обдав его водой из перстня. Зато после процесс строительства пошёл настолько легко, что Юра не заметил, как втянулся. В результате снеговик вышел богатырский. Пошарив по двору и найдя пару веток и камешки, Юра соорудил ему руки, лицо и даже причёску. Любуясь на дело рук своих, Бейбарсов пожалел, что назавтра его творение разнесут в пух и прах. Поэтому он укрепил прочность снеговика одним слабеньким заклинанием — ну хотя бы, чтобы тот продержался до конца недели.

Почти все окна в детдоме к тому времени погасли. Спохватившись, Юра посмотрел на часы и обнаружил, что было уже около одиннадцати — а значит, теперь он запаздывал. Напоследок ещё раз окинув снеговика взглядом скульптора и ощущая какое-то душевное удовлетворение, Бейбарсов снова перемахнул через забор и быстро дошёл до угла улицы. Там он вскочил на сноуборд и, поднявшись над мигающим сонными огнями городом, взял курс на дом.