Долгая история (СИ)

— Да мы же уже всё двадцать раз обсуждали! — Софья, скрючив пальцы, тряхнула сразу обеими руками в воздухе, словно пыталась выпустить когти. — Это самый оптимальный и неподозрительный вариант! Да и вообще единственный из доступных.

— Ну, а по-моему то, что я к ней и на километр не подхожу, а теперь явлюсь зазывать на поцелуйчиковую вечеринку, как раз таки подозрительно! — сердито фыркнул Бейбарсов.

— Ой, да ей всё равно!

Юра недовольно пошевелил челюстью, оглянувшись на только что покинутый стол пятикурсников, где ещё заканчивал завтрак Слава вместе с половиной его курса и Сборной Кицунэ.

— Слушай, это нечестно! Ты поговорила с барышником, но за чешуёй вы сослали меня, с Ламарой договариваться — тоже меня, сейчас на амбразуру — опять меня!.. Почему она ничего не делает? — возмутился Юра, ткнув пальцем в Сашку.

Та, пропуская между пальцами прядь своих длинных волос, фыркнула смехом.

 — Ну-у, даже не знаю… — деланно задумчиво протянула она. — По девочкам я ещё как-то не пробовала! И даже если так, мне кажется, объект нашей страсти на мой призыв не откликнется!

Она засмеялась, сочувственно склоняя голову к не оценившему шутку брату.

— Ну извини. Ну договаривались же. И сходить с девчонкой на свидание — не смертельно.

— Вот именно! — поддакнула Софья, кладя руки на плечи брата и разворачивая его назад к столу. — Вперёд, герой-любовник!

Она легонько толкнула его в спину, придавая стартовое ускорение. Юра раздосадовано взъерошил ладонью волосы (подстричься бы перед игрой не забыть) и двинулся назад к своим одноклассникам с таким видом, словно шагал прямиком в преисподнюю.

Пока Бейбарсов препирался с сёстрами, к преподавательскому столу, пряча руки за хилую спину, снова вернулся профессор Клопп. Робко и скорбно, словно на могилку, он возложил перед тарелкой Панночки букет алых полевых маков, перевязанный красной ленточкой (явно той же самой, которая до того украшала хмыриные хвосты). Судя по несчастному виду профессора, он уже готовился получить этим букетом по своей остроносой физиономии. Но тут насупленные чёрные брови украинки разгладились, и её бледная кожа зарделась на скулах кокетливым румянцем. Ни слова не говоря, распутав ленту букета, она разложила цветы на светлой скатерти и следующие несколько минут ловко перегибала зелёные стебли тонкими белыми пальцами до тех пор, пока у неё не вышел огромный венок, который она с видимым удовольствием, словно корону, надела себе на голову и осталась сидеть так вплоть до конца завтрака. Красного до кончиков ушей Клоппа от счастья едва не хватил инфаркт.

Миновав Славу с Лёшкой, затем Марту и Попугаеву, Юра навис над тремя девчонками с тёмного отделения, оживлённо щебечущими и колупающими вилками куски шоколадного торта. Обтянутые колготками, закинутые колено на колено тощие ноги выглядывали из-под краёв юбок примерно одинакового фасона. На валявшихся рядом измятых салфетках виднелись следы помады.

М-мда.

Оля Тарабарова, являющаяся правым флангом этого трио, положила вилку на край блюдечка с тортом и, подняв голову, вопросительно поглядела на него.

Оля Тарабарова была не классической маленькой девочкой. В шесть она с удовольствием играла с дорогущим кукольным домиком и мечтала о том, какое платье наденет на свою свадьбу, когда вырастет — и не отрицала этого впоследствии. Но что её никогда не прельщало — так это сказки о Золушке, Спящей красавице, Русалочке и Лампе Алладина, как ровно и все остальные сказки, так или иначе включающие в себя элемент всеспасительного волшебства. К волшебницам, колдунам и перспективе вытащить из шляпы кролика маленькая Оля была равнодушна. Она не мечтала о том, как из старого фильма о ГП выйдет добрый бородатый дяденька и заберёт её учиться превращать всех в жаб; не надевала на утренники в садике блестящих розовых платьиц, вооружившись палкой со звёздочкой на конце; не бежала сломя голову из школы, чтоб успеть на в сотый раз транслирующийся по любимому каналу «Зачарованные»**. У Оли была другая детская одержимость. Оля грезила балетом.

Перед сном она представляла, как за ней приезжает какой-нибудь именитый хореограф и увозит в Москву танцевать на подмостках театра Классического балета; на все утренники она непременно наряжалась Одеттой***; а по субботним вечерам они с папой — страстным поклонником всех танцев в принципе — ходили в балет.

Сама Тарабарова танцевала с пяти лет. И у неё, по мнению руководительницы балетной студии, которую она посещала после уроков, получалось отлично. Девочка занималась старательно и целеустремлённо, и к десяти годам была примой-балериной своего класса и одной из лучших танцовщиц среди всех возрастных групп, занимавшихся на тот момент в студии. Всё в её жизни шло согласно расписанию мечты.

До того момента, как нежданно-негаданно девочка Оля в чёрном купальнике и розовой пачке, на свой десятый день рождения уже точно знающая, чего она хочет от взрослой жизни, оказалась самой настоящей ведьмой.

Вот так вот. Не верила, не ждала, не хотела — и вот те на!