Долго и счастливо

– Ты, Серег, отцу простить не можешь, что мать его больше чем тебя, сына, любила, – сказал Павел, – это нормально. Обычный детский эгоизм. Я вот матери простить не мог, что она меня выбрала, в такой же почти ситуации. Отец, когда заболел, серьезно заболел – ему инвалидность грозила – мать его бросила. Потом мне объясняла, что устала по больницам таскаться. Все деньги на лекарства уходили. А ей меня надо было поднимать, учить, одевать, обувать, кормить. А мне пополам было, какие джинсы носить, я отца любил и хотел, чтобы он рядом был, неважно больной, здоровый…

– И что? – Сергей откинул со лба волосы и тряхнул головой. – Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что твоя ситуация не уникальна. Не ты один такой брошенный мальчик, и незачем из этого трагедию делать. Никто ни в чем не виноват. Каждый человек в каждый момент времени поступает наилучшим для себя способом. Не помню, кто сказал, но точно.

– Наилучшим, говоришь? – оскалился Сергей, – И правда! Наилучшим для меня будет тебе сейчас морду набить… – Он приподнялся, но встать полностью не успел – Павел коротким и резким тычком в грудь осадил его назад. Сергей упал на палубу, и какое-то время лежал неподвижно, потом зашевелился, нашарил рукой стул и, тяжело поднявшись, уселся за стол.

– Уймись, Серега, – задумчиво сказал Павел. – Я с тобой драться не буду. Ты пьян и все удары все равно пропустишь. Давай это завтра обсудим.

Сергей ничего не ответил, поискал глазами на столе стакан, схватил бутылку и принялся пить коньяк из горлышка. Маше оставалось только потрясенно смотреть на это.

Яхта причалила к берегу. Матрос помог Павлу вытащить Сергея на причал и побежал ловить такси. Они простились с капитаном, который пообещал отдать пойманную рыбу в ресторан на берегу с уверениями, что, если они захотят поужинать, улов будет ждать их до вечера. В отеле Павел отдал сумку Маше, а сам потащил Сергея в номер.

***

– Не надо было с ним ехать, – сказала Маша.

– Почему? – удивился Павел. – Классно порыбачили, позагорали. А на Серегу не обращай внимания. Я таких знаю – он безобидный.

– Зато идиот, – буркнула она.

– Ты, правда, его отца знала?

Маша кивнула и отпила сок из высокого стакана. Павел понимающе посмотрел на нее и слегка улыбнулся.

Он пришел к ней, как только избавился от Сергея, сграбастал ее прямо у порога и долго целовал, несмотря на ее писк, что она не успела принять душ. Потом они бурно занимались любовью, а потом, конечно, захотели есть, прямо ужасно как, и спустились в ресторан. Теперь, утолив первый голод, они ждали горячее и неторопливо беседовали.

Маша увидела Аслана, вбежавшего в стеклянные двери ресторана, и помахала ему рукой. Тот радостно заулыбался и помахал в ответ. Двери позади него распахнулись, в зал вошли Ольга и Кемал. На Ольге был шелковый костюм персикового цвета – широкие летящие брюки и расшитая бисером длинная туника, каштановая прядь выбивалась из-под наброшенного на голову шифонового шарфа.

– Красивая женщина, – кивнула в ее сторону Маша, – мама Аслана…

Павел повернул голову и окинул женщину долгим пристальным взглядом. Ольга посмотрела в их сторону, узнала Машу, подняла руку и тут улыбка сползла с ее губ, рука безвольно упала и она, механически повернувшись, пошла на негнущихся ногах дальше.

– Красивая, – сказал Павел хрипло и залпом отпил из бокала. – Моя жена. Бывшая, конечно.

Маша икнула и только головой кивнула. Принесли большую дымящуюся тарелку с чем-то ароматно-вкусным, какие-то овощи с мясом. В другое время Маша обязательно кинулась бы выяснять, что за овощи и, главное, что за специи. Но сейчас, глядя на задумчивого Павла, конечно, не стала. Он ел так сосредоточенно, как будто ему сейчас предстояло выносить приговор, и он не хотел ошибиться. Ей так хотелось спросить его об Ольге, но она боялась. Почему все свалилось на Павла именно в эту поездку? Если бы с Ольгой все было в порядке, наверняка он бы не впал в такую странную задумчивость. А Ольга? Как будто привидение увидела, аж побелела. Может, она боится, что муж узнает про Павла? Бог его знает, как у них в Турции, может нельзя жениться на разведенных женщинах? Машино воображение тут же нарисовало жуткую картину – мешок, веревка с камнем и… плюх! Буль-буль… Маша смотрела какой-то английский сериал про гарем. Тут сзади кашлянули, Павел поднял голову.

– Господин Кемал Озал хотел бы переговорить с вами, господин Морозоф. Если вас не затруднит.

Машино сердце екнуло и на миг замерло. Ну вот – началось. Павел взял протянутую визитку, оглядел Фейзуллу (а это был именно он), стиснул зубы, выдохнул, положил визитку в нагрудный карман и сказал: – Конечно. Когда?

– Прямо сейчас, если не возражаете. Прошу, – и Фейзулла сделал приглашающий жест.