Долго и счастливо

– О, да. Ты его совсем не знаешь, – горько улыбнулась Ольга. – Но я тебе советую – беги прочь, пока можешь. Он измотает тебе душу, а потом сломает. Ты откажешься от своей жизни, будешь жить его интересами, его работой, станешь этаким приложением к кухне, спальне и стиральной машине.

– Разве это плохо? – спросила Маша. – Разделять жизнь любимого человека?

– Нет, – покачала головой Ольга. – Только не жди, что в ответ он разделит твою жизнь. Ты не дождешься ни цветов на день рождения, ни подарка к женскому дню, ни романтического ужин при свечах. Ничего. Он будет работать, делать свое дело, а ты будешь наглаживать ему рубашки и никогда, слышишь, никогда не услышишь слов благодарности.

Маша ничего не ответила, но Ольга ждала ее решения.

– Хорошо, – кивнула она, – я не обещаю, но, если смогу, попробую с ним поговорить. Оля, а как ты узнала, что Павел приехал?

– Я не знала, – пожала Ольга плечами, – я увидела его в ресторане, и мне показалось, что это галлюцинация. Мы приехали по делам мужа. Этот отель принадлежит семейству Озалов. Вернее, не весь отель, половина. Когда пять лет назад Кемалу нужны были деньги на расширение своего строительного бизнеса, он продал половину немецкому бизнесмену.

– Это странно, но, кажется, что здесь что-то не так, – задумчиво проговорила Маша и достала из-под подушки лист с ксерокопией фотографии. – Ты только не падай в обморок, это подделка, но, кажется, кто-то очень хотел скомпрометировать твоего мужа.

Глава 14

Павел сидел на берегу и бросал в воду камешки. Он не хотел ни о чем думать. Впервые он не мог принять решение. Не мог и все тут. Еще бы полгода, да нет, еще месяц назад, он бы подписал отказ от родительских прав не задумываясь. Но сегодня… не мог. Если бы он знал, что вчерашний мальчик, который с жаром крутил в руках тарелку, объясняя ему теорию временных лабиринтов, его сын, Славик… Вдруг вспомнились голые розовые пятки и беззубый рот в радостной улыбке, голос отца: «А у нас зубик вылез». Как же папа радовался, когда у него родился внук! Павел тоже радовался, а потом… что же случилось потом?.. Он не помнил. Его отвлекали все эти слюни, зубы, памперсы, игрушки-погремушки. Ему надо было работать. А для чего? Для чего он вкалывал по двадцать четыре часа в сутки? Да чтобы заработать на все эти памперсы и игрушки-погремушки. И что в результате? Остался один. Сына в глаза больше не видел, а тот его. Отец до сих пор простить не может, что Павел развелся. (Хотя это Ольга подала на развод). Теперь вот она требует, чтобы он, вообще, от сына отказался. Какой-то чужой турок будет ему отцом. Бред! Отец не поймет.

Ольга говорит, что звонила много раз, но отец врал, что Павла нет дома. Батя, конечно, тот еще фрукт. Но его можно понять, он много раз просил Павла узнать про Славика, где он, что с ним, но Павел вечно был занят. Да нет, даже не в этом дело. Не в занятости. Он просто не хотел ничего знать про сына, а, главное про Ольгу. Она его бросила, ушла. К этому своему турку, как теперь выяснилось. Теперь-то Павел вспомнил: был он как-то на строительной выставке в Москве, там-то и познакомился с директором турецкой строительной фирмы. Тот, кстати, и рассказал ему о своем отеле в городе Сиде, приглашал на отдых, чем Павел потом и воспользовался. У директора, помнится, был сын. Где он познакомился с Ольгой? Когда? Чертовщина какая-то. В кармане зажужжал, запиликал телефон. Павел хотел проигнорировать, но кто-то настырно требовал его внимания. Маша. Павел хмыкнул. Ну, конечно, кто же еще. Кому он еще нужен?

– Привет, – сказала Маша. – Инспектор звонил. Хочет тебя видеть, – и отключилась.

«Вот так. И Маше ты тоже не нужен, – подумал он, – чего там Сашка орал? Что я сам по себе никому не интересен? Только мои деньги? Может, он прав был?» Павел поднялся на ноги, отряхнул брюки от песка, посмотрел в последний раз на догорающий закат и пошел к отелю. Ничего, и с этим он тоже справится. По сравнению со смертью Яны, это такая ерунда.

Маша распахнула дверь, как только он подошел, Павел даже стукнуть не успел.

– Проходи, – сказала она и улыбнулась.

– Где наш Шерлок? – спросил он, пройдя в комнату и убедившись, что никакого инспектора в ней не наблюдается.

– Он хочет, чтобы ты, то есть мы, пришли в твой номер.

Павел хмыкнул. Он уже порядком устал от всех этих детективных игр. Ну ладно – главное выбраться отсюда, уехать домой, пережить похороны, а потом он уже будет разбираться со всеми другими проблемами по мере их поступления. Так вот.