Долгое отступление

Мировая война в XX веке дважды приводила к массовым сбоям и распаду хозяйственных связей и логистических цепочек, что затрагивало даже страны, не вовлеченные непосредственно в вооруженный конфликт. Российско-украинский конфликт в 2022 году спровоцировал тот же самый процесс, даже не принимая глобального масштаба. Однако этот эффект стал возможен именно потому, что социально-экономическое развитие вступило в роковую фазу системного кризиса. Стремительный рост цен, дефицит сырья и деталей для промышленного производства начался в мировом масштабе еще до того, как на российско-украинской границе прозвучали первые выстрелы. Из-за нехватки микропроцессоров заводы в России и многих других странах начали останавливаться и нарушать ритм своей работы уже летом 2021 года. Военный конфликт лишь завершил этот распад, придав ему необратимость.

Волна санкций, обрушившихся на Россию после того, как на Украине начались военные действия, вернула к жизни теоретические представления об экономической самодостаточности, характерные для меркантилизма конца XVII века. Любопытно, что эти воззрения часто обосновывались ссылками на исследования, сделанные представителями школы мир-системного анализа, особенно же на концепцию «отключения» (de-linking) Самира Амина. Однако показательно, что трактовались эти идеи не в марксистском, а именно в меркантилистском духе. Если Самир Амин под отключением подразумевал способность национальной экономики минимизировать вывоз капитала и обеспечить развитие за счет внутреннего накопления (лучше всего — за счет национализации крупнейших корпораций), то в данном случае речь шла о попытках обеспечить экономическую самодостаточность путем автаркии — разрыва технологических, производственных и культурных связей с внешним миром. Такой разрыв никоим образом не содействовал ни модернизации экономики, ни освобождению ее от внешней зависимости. В отличие от сталинского периода, когда СССР проводил индустриализацию, импортируя передовые на тот момент технологии и оборудование ради создания собственного машиностроительного комплекса, теперь речь шла о производстве потребительской продукции, соответствующей стандартам 40-50-летней давности, поскольку более передовые образцы оказывалось невозможным производить в условиях санкций, блокировавших ввоз важнейших современных компонентов для изготовления товаров. Известный экономист Бранко Миланович назвал происходящее «технологически регрессивным импортозамещением» (technologically regressive import substitution), заметив, что даже в случае успеха такая политика должна была бы привести к архаизации производства, дисквалификации рабочей силы и усилению зависимости от мирового рынка на следующем этапе развития[284].

События 2020–2022 годов могли поверхностному наблюдателю показаться стихийным и даже абсурдным обрушением привычной жизни, крушением устоев цивилизованного мира. Однако в них была своя логика и последовательность. Просто эта логика находилась за пределами обывательских представлений о нормальной жизни — включая и представления экономистов или политиков, представлявших идеи и интересы правящих классов. Глубинным основанием этих процессов был кризис и постепенный распад системы неолиберального капитализма, процесс, на самом деле начавшийся уже во время Великой рецессии 2008–2010 годов, но на поверхности стабилизированный с помощью экстренных финансовых мер, не только не разрешивших ни одного противоречия, но, напротив, сделавших их еще более острыми. Ковид и украинский конфликт толкали глобальные и национальные хозяйственные системы в одном и том же направлении, отражая одну и ту же фундаментальную проблему: система просто не могла поддерживать себя в равновесии, она не имела свободных ресурсов и легко давала сбой, как только возникали вызовы, находящиеся за пределами банальной повседневности.

Разрушение логистических цепочек, сложившихся в условиях глобализированного рынка, организованного для удобства транснациональных компаний, началось еще до появления ковида, уже во время Великой рецессии, а пандемия и события 2022 года эти процессы лишь ускорили, показывая, что вернуться в исходную точку даже после изменения санитарных и политических обстоятельств будет непросто. Стихийно начинали складываться новые производственные и коммерческие связи, которые тоже носили временный и неустойчивый характер, ставя вопрос о планомерной реконструкции сетей хозяйственного взаимодействия. Однако для того, чтобы такая работа была сделана и сделана успешно, необходимо выйти за пределы экономической логики, построенной на поиске сиюминутной и краткосрочной прибыли. Иными словами, принципиальный разрыв как с неолиберализмом, так и с важнейшими хозяйственными принципами капитализма.