Долгое путешествие

Самое известное здание Квебека – замок Шато Фронтенак, на самом деле, ни замком, ни шато не является. Это роскошный отель, построенный в 1893 году (тогда он выглядел куда как скромнее) и достроенный до современного вида в 1929 году – когда отель был расширен втрое, и появилась знаменитая ныне центральная башня. Надо сказать, что получилось не только хорошо, а просто отлично. Недаром Шато Фронтенак считается самым фотографируемым отелем в мире и настоящим украшением и без того красивого Квебека.

Замок-отель неоднократно становился домом для конференций, имевших колоссальное значение для всего мира. Были среди них и широко известные, как встреча Черчилля и Рузвельта в 1943 году, и тайные, как та, на которую мы с Анри едем сегодня.

- Нам стоит разделиться, - предлагаю я, когда Анри возвращается ко мне с ключами от номеров. Я сижу на диванчике в стильном лобби отеля – темные резные деревянные панели на стенах, ряд хрустальных люстр, темно-синий деревянный потолок и такого же цвета ковер на полу, блестящее золото стоек ресепшн и дверей лифтов.

Анри вопросительно поднимает одну бровь. Удивительное умение, которое я никак не освою.

- Мне всё равно нельзя приближаться к залу заседаний, - поясняю я. – Кто знает, где эта Неугасимая свеча у них. Ты же можешь аккуратно побродить в округе, а потом наблюдать за тем, что происходит снаружи.

- А внутри?

- Я вселюсь в кого-нибудь из охранников и проникну в комнату видеомониторинга. Имея доступ к камерам, мы будем держать ситуацию под контролем. Ты будешь наблюдать за попытками проникновения в отель подозрительных лиц, а я выискивать их внутри и следить за теми, кто входит в зал заседаний и выходит из него.

- Понял, план хороший. Кстати, обрати внимание на количество охраны. Стараются не привлекать к себе внимания, но…

- Вижу. Пойдем-ка наверх, а то сами стоим здесь и выглядим крайне подозрительными.

- Пойдем. Ты пойдешь искать пульт наблюдения в теле Фабьена?

- Нет, - нажимаю на кнопку вызова лифта. – Фабьен будет мирно дремать в своем номере. Не хочу его просто отпускать, он может еще понадобиться. Ты мне лучше скажи, где здесь стоит искать эту комнату мониторинга.

- Смотри или где-нибудь рядом с ресепшн, или на минус первом этаже. А лучше вселись в какого-нибудь местного портье и вытащи всю информацию из него.

- Хорошая мысль, кстати.

- Как мне с тобой связаться, если что-то увижу?

- Подойди к любой камере и маши руками, как сумасшедший. Ну, или танцуй. В общем делай, что угодно, лишь бы привлечь мое внимание.

- Ты только отреагируй быстрее, чем меня полиция заберет или санитары.

- А ты кепку перед собой положи, - усмехаюсь я. – Подумают, что ты уличный артист.

- Тогда еще и побьют с моими-то умениями, - хитро подмигивает он в ответ.

Войдя в номер, я звоню в ресторан и заказываю гамбургер. Есть мне не хочется, мне нужен тот, кто мне еду доставит. Не проходит и десяти минут, как в дверь стучат. Еще через минуту, я в теле официанта иду по коридору, оставляя за спиной номер, где сладко спит Фабьен Дюбуа.

Пользуясь информацией из памяти моего нового носителя, спускаюсь на минус первый этаж, прохожу по коридору, сворачиваю несколько раз и оказываюсь перед дверью в комнату видеомониторинга. Входить мне туда, естественно, нельзя, и потому я покидаю моего носителя и протискиваюсь внутрь помещения сквозь металлическую дверь.

Внутри два охранника и десятка два больших экранов, каждый из мониторов разделен на четыре части. Я вселяюсь в того, кто показался мне старшим. Джон Коннуэй, бывший военный моряк, вышедший в отставку. Хорошая семья, двое детей уже заканчивают школу. Дом в пригороде Квебека, уважение коллег, безупречный послужной список. Ну, и тайное пристрастие к алкоголю, пока без серьезных последствий, и наличие любовницы – но, как говорится, кто без греха, пусть первый бросит в меня что-нибудь. В конце концов, личная жизнь Джона меня мало волнует. Мне важно то, что происходит на экранах перед его глазами.

Увы, день проходит скучно. По передвижениям охраны я быстро понимаю, что встреча проходит в зале Жака Картье – просторной комнате с темными деревянными балками на потолке и такими же панелями колонн, люстрами с искусственными свечами и окнами в форме перевернутых геральдических щитов. В самой комнате камер нет, и что там происходит, понять не представляется возможным.

Малый президиум Остербекского клуба заседает весь день. И весь день никто из его участников никуда не выходит из комнаты. Обед им приносят официанты, каждого из которых тщательно проверяет охрана. Ничего похожего на Неугасимую свечу, как ее описывала Лилли, я, впрочем, не вижу.

Анри старается всё время держаться в поле зрения хотя бы одной из камер, неторопливо прогуливаясь вокруг отеля. Впрочем, он профессионал, и не стоит на площади столбом, двигается аккуратно, привлекая как можно меньше внимания. Когда приходит время моего обеда, и я покидаю пост, я прохожу рядом с Анри, едва не задевая его, но он, конечно, не знает, что это именно я.