Долгое путешествие

Через свои связи в верхушке ФСБ, оставшиеся еще со старых времен, Левин выяснил, что за Ауструми стоит кто-то из России, причем на самом верху. То ли сам Президент, то ли кто-то из его ближайших друзей. Наложив лапы на весь РОКОС, они хотели вырвать из чужих рук и его последний кусок. Открыто действовать они не могли и из-за санкций, и из-за испортившихся отношений с Евросоюзом, поэтому наняли посредника с безупречной репутацией – Ауструми.

Сделка и судьба миллиардов РОКОСа была в опасности, и Левин попросил своего старого друга, генерала ФСБ Кирилла Уточкина, организовать защиту сделки. Левин сам не давал никаких приказов об убийстве Зелинского или кого-либо еще, но, узнав о происшествии, ничуть не расстроился. Видимо, Уточкин сам нанял Васю Креста, а тот нанял киллеров. В любом случае, Леонид никаких сожалений не испытывал и фактически одобрил действия Уточкина и Храмова.

Я начинаю думать, что мне делать с полученной информацией. Потом принимаю решение и аккуратно стираю из памяти Левина всё, что связано с Эгрес Банком и Шандором Гелленхази. Левин не убийца, и карать его мне нет смысла. Он, скорее, как тот Понтий Пилат, умывший руки и малодушно переложивший вину за убийство на других. О мере вины Пилата написано столько книг и высказано столько разных точек зрения… Пилата я судить не собираюсь, а вот с Леонида Левина необходимо взять компенсацию за то, что он спровоцировал события, приведшие к гибели двух хороших людей.

Я встаю и иду в соседнюю комнату. Охранник настороженно смотрит на меня, но я лишь качаю головой, беру со стола ноутбук и возвращаюсь в гостиную, где по-прежнему спит Игорь. Я открываю компьютер и, последовательно выуживая из памяти Леонида Левина пароли, получаю доступ к его счетам.

Еще через несколько минут Левин становится беднее на несколько сотен миллионов долларов, переведенных на счета моих тайных фирм на пяти континентах. Следующие три минуты я трачу на то, чтобы вживить в память Леонида картины того, какая необходимость заставила его сделать эти переводы. Он будет помнить, что он должен был, и даже горячо желал, эти платежи совершить. И никогда, ни за что не пожалеет об этих переводах. Ах, да, еще же нужно внедрить воспоминание о его интервью с Игорем.

Совершив всё это, я, изрядно устав, возвращаюсь в тело Игоря. Леонид несколько секунд непонимающе смотрит по сторонам, потом трясет головой.

- У вас есть еще вопросы? – наконец, интересуется он.

- Нет, спасибо, большое, Леонид Андреевич, - я встаю и протягиваю руку, - не буду больше вас задерживать.

- Хорошо, молодой человек, спасибо и вам, - он жмет руку, - всего доброго.

- Хорошего дня.

- И вам того же.

Я выхожу из отеля в раздумьях. Нужно решить, что делать дальше. Я могу отправиться обратно в Москву и всё-таки найти там и генерала Уточкина, и Васю Креста. С другой стороны, принципиально новой информации это мне не принесет, а возмездие… Ну, может, я в какой-то мере и ангел возмездия, но возмездие может быть разным. И для него не обязательно ехать в Москву. С другой стороны, я сейчас обладаю очень важной информацией, ценность которой напрямую зависит от скорости ее применения в реальной сделке – а именно покупки Эгрес Банка. Поэтому стоит ехать в Мюнхен и всё рассказывать Вальтеру Шнайдеру. Но тогда придется ему рассказать, и что я мог найти заказчиков убийства Анджея, и мог покарать их, но не сделал этого. Но, с другой стороны, Вальтер меня не нанимал их карать. Моя задача была выяснить, кто и почему это сделал, а эта информация у меня уже есть. По крупному счету, все мои сомнения заключаются в том, считаю ли я выполненным поручение Вальтера, или еще нет.

Я решаю прогуляться по улочкам старого города, прочистить этой прогулкой свой разум, а потом принять решение. Пройдя сквозь Яффские ворота, я погружаюсь в лабиринт лавочек и магазинчиков, позволяя моим ногам нести меня туда, куда они сами хотят. А ноги, естественно, несут меня к Храму.

О, Храм, видевший столько страданий и сражений, переживший столько разрушений и до сих пор являющийся костью в горле дела мирного урегулирования конфликта между арабами и евреями! Горе тебе, город Иерусалим, место святое для многих религий. Как не найти договоренности и согласия между конфессиями, так и тебе не видать покоя. Странное место, груда камней посреди пустыни, странное и великое место, за которое уже тысячи лет подряд не прекращаются сражения.

Первый храм, построенный Соломоном, был разрушен вавилонянами в 586 году до нашей эры. Второй храм – римлянами в 70 году нашей эры. С тех пор восстановление храма для еврейских сообществ является величайшей целью, а для христианского мира, благодаря пророчествам Иоанна Богослова, величайшим жупелом, предвещающим приход Антихриста и наступление конца света.