Доля казачья

Точно, это был он! Только без сабли сейчас, и не так бледно было его лицо, как тогда, в штабе.

Слуга тут же подал мне отделанный золотом бокал с искристым янтарным вином.

— Пей, Бодров! Ты хороший казак и две высшие награды имеешь. Но ты тем и хорош, что не успел огрубеть душой на этой войне.

У тебя вся жизнь впереди, и тебе жить надо! Ты молод ещё.

Тут слуга приносит дедовскую саблю.

— Узнаёшь?

У меня слёзы навернулись на глазах — она! Предание нашей доблести и казачьей славы Бодровых.

— Мне рассказывал мой дед, как он подарил её, наверно вашему отцу?

Полковник слегка кивнул своей гордой головой, и, как отчеканил:

— Да! Ваш дед очень благородно поступил, как истинный самурай. Ему не нужна была смерть моего отца. Он ничем не унизил его, хотя и победил в честном бою.

Мой отец, не зря называл его своим старшим братом. Значит, у него были на то веские основания. Только честь и доблесть твоего деда послужили поводом для этого. И я должен всю свою жизнь придерживаться жизненной линии своего отца, иначе плохим я буду сыном. А это позор для самурая, и хуже всякого наказания, и даже самой смерти. И ты тоже мог убить меня в последнем бою, хотя и не победил. Но сама судьба так распорядилась, чтобы моя жизнь полностью зависела от тебя. И она отдала тебе ту победу, а мне подарила жизнь. Значит, так велено было свыше. И я не могу спорить с этим прекрасным решением. Судьба всегда была права!

Пригубил полковник своё вино и на стол поставил. Ему надо было высказаться и избавиться от груза дум, тяготивших его, он мечтал об этой встрече.

— Мой отец — двоюродный брат Микадо, и он не мог быть императором. Так как отец присягал ему честно служить на благо Японии и не претендовать на трон. Этого от него требовала вся элита Японии, чтобы избежать кровопролития и вражды внутри страны. И тем самым не разрушить устои Империи.

Отец стал военным, и никогда не кичился своим родством с императором. Наоборот, он всецело отдался служению Японии. А чтобы быть ещё ближе к народу и понять его, стал кадровым разведчиком и много жил среди простых людей, учился у них обычной жизни. Ведь вся мудрость жизни в её простоте, поэтому мы и красоту видим и ценим её.

Он был очень умён и очень честен, и никогда бы не нарушил данного им слова. Когда он встретился с русскими и понял их, он уже не хотел воевать с ними. Но данное слово честно служить императору сдерживало его от этого прямого высказывания. Когда император неожиданно умер и его место занял второй брат, то чтобы не присягать, также унизительно, служить и ему и избежать его глупых ошибок, в отношении с Россией, он и сделал себе харакири.

Тогда у него уже был выбор, он освободился от данной присяги умершему императору. И его гордость не позволяла повторить всю процедуру унижения и повиновения своей личности ради чуждого трона.

А тут, интересы России и Японии окончательно разошлись. А американцы, англичане и французы усилили влияние на Японию. Опять удар для чести опального полковника!

Волею всей судьбы мой отец тогда оказался не у дел. И даже больше — в немилости у императора и его военного окружения. Так как он всегда делал ставку на мощь России и сближение наших имперских интересов. Круг замкнулся. «Без меча твой враг тебе уже друг! Не убивай его!» Это мудрое изречение моего отца. «И тогда ты богатым будешь, и долго жить будешь! И счастливым будешь!» Так завещал мой отец.

Лицо японца было поистине счастливым и одухотворённым. Совсем, как у святого, после всех перенесённых им душевных трудностей и борьбы с самим собой.

Сейчас, он свят в своих делах и помыслах. Ведь он выполняет волю своего отца.

А я продолжал осмысливать происходящее. Похоже, что он всю свою жизнь идет дорогой своего отца и учителя, и тут не ошибся я. Идёт указанной ему правильной дорогой отца! И его внутренняя борьба сейчас окончательно закончилась. И тому есть подтверждение и, наверно, триумф — это я на пороге его дома. И японец подтвердил мои мысли.

— Я сегодня счастлив по воле своего отца и его мудрости. Он помог мне найти себя и не допустил новых, досадных ошибок в моей жизни.

И уважаемый господин Тарада с почтением склонил передо мной свою седую красивую голову:

— Спасибо, Григорий. Спасибо вам за тот подвиг, что вы совершили тогда, иначе не было бы этой нашей встречи!

— Насколько тонкая натура у этого человека? — изумился я. — И как, велик он в своей святости! Честь отца и всей семьи ему дороже своей жизни. Вот это порядок.

Ведь он рубился на саблях геройски. И если бы не его ранение тогда, то неизвестно, как бы закончился наш поединок.

И я сердечно обнял его и не дал упасть ему на колени. Глаза мои увлажнились, и я не скрывал этого. Я был счастлив и за себя и за своего деда. Только тогда, во всей мере, и осознал я, насколько мудр был мой дед Василий Иванович. И как многогранна наша грешная жизнь. Но меня, удивляло другое обстоятельство.

Настолько всё предвидеть — это невероятно! Или всё это породило добро?

Скорее всего, второе. Выходит что на нём и держится мир. Только на нём!