Долина дракона

– Я тебя тоже не узнаю! – запальчиво воскликнул Красный. – Причитаешь тут, как бабка над пролитым молоком. Несешь всякую чушь. Напряги свою голову и подумай: как я могу бросить Приморье без власти? Чтобы пришлось потом разбираться с чересчур наглыми лордами, в руках у которых останется наш Альпин? А?

В комнате снова повисло молчание. Дикий всматривался в лицо брата, словно пытался что-то в нем прочесть. Он всем своим существом ощущал исходящий от Красного холод. Даже взгляд у него стал другим – беспокойным, ускользающим. Пятый Ворон старался не смотреть брату в глаза, а если смотрел, то словно сквозь него и в серо-голубых глазах отражалась пустота.

– Мне не нравится, как ты изменился, – повторил Дикий. – Но ты всегда соображал лучше, чем я. Делай как знаешь. Но тоска у меня вот здесь, если бы ты знал, какая тоска…

Он потер левую половину груди.

– Ни к чему стонать, как старик о молодости, – бодро заявил Красный. – Мы добились всего, чего хотели. Осталось взять Таумрат, и никто нам не указ. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Покачав головой, Дикий отвернулся. Слова брата его явно не убедили.

Глава 39

Наутро армия Серых гор выступила из Нессекса. С ними шли Черные отряды, а также остатки Вольного братства. Черным отрядам щедро отсыпали золота из клада Кондлы.

– А вы свое получите, когда возьмете с нами Таумрат, – сказал Дикий Ильди.

– Заплати нам хоть сколько-нибудь вперед! – потребовала она. – Чем мы хуже этих стариков?

Дикий кивнул Красному Ворону. Тот распорядился, чтобы каждому наемнику выдали половину от оговоренной суммы. Отряды Вольного братства заметно поредели – немало воинов, получив деньги, растворились в шуме столицы.

Теперь ничто не мешало отправляться в путь.

Красный провожал брата верхом. Дикий молчал и угрюмо разглядывал гриву своего коня.

– Будет тебе дуться, – беззаботно рассмеялся Пятый Ворон. – Через четыре дня увидимся.

– Хорошо, – буркнул Дикий.

Регент Приморья остановил коня. Его свита тоже придержала поводья.

– До встречи!

Дикий протянул брату руку, и тот крепко ее сжал. Шестой Ворон хотел что-то сказать, но лишь закусил губу и выслал Сумрака вперед.

Когда их войско подошло к перекрестку, Дикий обернулся. Красный с довольной улыбкой махал ему рукой на прощание. Волосы его развевались на ветру. Эта картина: рыжие волосы, синее небо – навсегда врезалась Дикому в память.

* * *

Когда на город спустилась ночь, Красный позвал своих телохранителей и отправился в комнаты, где взаперти сидела Айфе.

Оставив охрану при входе, он вошел к пленнице. Фоморка сидела на полу в углу. Гостя она встретила злым взглядом.

– Напрасно ты тратишь силы на ненависть, – обратился к ней Красный. – Я потерял в этой войне уже троих братьев, да и четвертый тоже не жилец на этом свете. Не бывает сражений без смертей. Зато теперь наступил мир. Фоморы могли бы заключить выгодный союз с Приморьем, Серыми горами и даже с Таумратом. Зачем враждовать, если можно объединиться?

Айфе молчала.

– Нам не было никакой выгоды убивать твоего брата, – добавил Красный. – Во-первых, он мне нравился, во-вторых, зачем терять сильного союзника?

– В-третьих, эти жалкие приморцы ненавидят нас с начала времен, – прошипела Айфе. – Не может быть никакого мира между нами! И смерть Немеда – лучшее тому доказательство! Это ведь он придумал попробовать заключить мир – и что же? Его подло убили, заманив в ловушку!

Красный прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Я не приморец, я пришел с Серых гор, – произнес он наконец. – Я не питаю ненависти к фоморам. К троллям это Приморье! Ты можешь заключить договор со мной. И с Таумратом.

Айфе криво усмехнулась.

– Я не испытываю к тебе неприязни, напротив, Красный подошел к девушке, мягко опустился рядом с ней на пол, заглянул в глаза и прошептал: – Мы сможем быть вместе. Я отдам тебе золото. И даже прикажу убить тех приморцев, которых ты обвинишь в смерти брата. Поверь мне, морская воительница!

Словно завороженная его вкрадчивым сладким голосом, Айфе молчала. И не оттолкнула, когда их губы соприкоснулись.

* * *

Переход был трудным, но Дикий не жалел людей, торопясь попасть в Твердыню к ночи. По пути воины откалывались от войска, расходясь по домам, чтобы отдохнуть, привести себя и оружие в порядок, побыть с близкими.

Ушли и Черные отряды.

– Помни, один из твоих братьев либо ты сам должен взять в жены нашу сестру, – напомнил на прощание Кормал. – Таков был уговор.

– И я сдержу слово, – пообещал Дикий. – Следующей осенью ждите сватов. Прощайте!

Воины Владык Улада свернули в ущелье, отказавшись переночевать в гостеприимной Твердыне, несмотря на все уговоры Дикого.

– По пути где-нибудь в замке переночуем, у старых друзей, – заявил Кормал.

Фаэлин кивнул, соглашаясь с братом.

Когда впереди показались башни Твердыни, к Дикому подскакал Коннла Волк и позвал его в обоз – Мудрый хотел видеть брата.

Дикий подъехал к телеге, на которой лежал лорд Сова. Тот еле дышал. Подбородок его был залит темной кровью.

– Оставьте меня вон у тех скал, – попросил Мудрый. Дальше мне нет пути.