Долина каменных трав

Сад ласкался к нам, доверчиво льнул. Сквозь кипенное цветение проглядывала небесная синева; пел жаворонок, самозабвенно и звонко. Воспоминания о зиме растворялись в апрельском воздухе.

- В общем, - продолжала Елизавета, - будет интересно взглянуть, что за публика тут соберётся вечером. Я много слышала об этих салонах...

- Гм... - пробормотал я. - А Светлана вас приглашала?

- В смысле? Я ведь уже пришла и с хозяйкой вроде не ссорилась...

- Как бы вам объяснить... Дневные и вечерние развлечения здесь - немного разные вещи. Днём, как видите, всё тихо и благостно, Светлана вас с удовольствием принимает. А вот ближе к ночи... Я, откровенно говоря, не уверен, что она будет счастлива видеть вас, достигшую совершеннолетия лишь условно. Не обижайтесь...

- И в мыслях не было. Но спасибо, что предупредили заранее. Значит, чтобы хозяйка лишний раз не смущалась, не буду спрашивать у неё разрешения. Приду просто так - надеюсь, не выгонит.

Собеседница подмигнула, а я почувствовал укол совести. Тот, впрочем, был не слишком болезненным - я этой девчонке не опекун и не обязан терзаться мыслями о её нравственном воспитании.

- Только, прошу, не говорите Светлане, что это я подал вам идею.

- Буду молчать как рыба! В любом случае, я довольна, что сюда забрела. У меня ещё не было знакомых поэтов...

- Елизавета, я весьма посредственный стихотворец - говорю без всякого кокетства, поверьте. Просто не хочу, чтобы вы потом разочаровались.

- Ладно, считайте, что скромность я оценила. Хотя, к примеру, та же Светлана от ваших стихов, по-моему, в восторге.

- Она вообще экзальтированная барышня. Не стоит верить ей на слово.

- Тогда прочитайте что-нибудь, вот прямо сию минуту. Я ведь должна составить личное впечатление!

- В другой раз.

- Ух, какой же вы! Но я терпеливая, дождусь обязательно! И узнаю, откуда вы всё-таки черпаете рифмы.

На её губах играла улыбка, но всё равно было впечатление, что последняя фраза произносилась всерьёз - или, по крайней мере, с неким непонятным подтекстом. Мне стало любопытно:

- А почему вас это интересует? Источник рифм?

Она посмотрела на меня испытующе:

- А вы смеяться не будете?

- Нет, - великодушно пообещал я, - не буду.

- Я надеюсь, что кроме рифм, там можно подсмотреть ещё кое-что.

ГЛАВА 2

К себе на квартиру я вернулся около трёх часов пополудни; весь путь проделал пешком - денег было в обрез, и не хотелось тратиться на извозчика. К счастью, весна с её волшебной погодой способствует плебейским привычкам, придавая им некий шарм.

Я квартировал в доходном доме недалеко от устья Медвянки - окно, правда, выходило не на реку, а в глухой бессолнечный переулок. Обиталище моё состояло из единственной комнатёнки, расположенной на втором этаже. Даже такое убожество было мне, говоря откровенно, не по карману, но я цеплялся за него с отчаянием утопающего, поскольку был убеждён - если переехать на другой берег, где цены ниже, то это будет равносильно капитуляции с отлучением от всего, что составляет содержание моей жизни.

Из мебели у меня имелся платяной шкаф, скособоченный и рассохшийся, а также кровать, напоминавшая больничную койку, и письменный стол, на котором уже несколько недель кряду простаивала без дела чернильница.

Переступив порог и побродив по комнате, я остановился возле окна. Переулок за немытым стеклом застрял, казалось, в промозглом марте, где едва-едва сошёл снег. Мысли мои роились бестолково и вяло. Я подсчитывал, сколько денег следует тратить в день, чтобы продержаться до гонорара, который мне вроде бы обещали в редакции "Медвяного края", но то и дело сбивался и начинал снова. Потом мне вспомнилась недавняя беседа в саду. Подумалось, что Светлана правильно сделала, пригласив любопытствующую барышню Лизу, которая меня заинтриговала и развлекла своими вопросами...

Впрочем, ни Света, ни племянница экс-наместника не занимали меня всерьёз. Обе они (так мне тогда представлялось) были лишь случайными персонажами, хорошенькими статистками, которые помогали скоротать время до возвращения той единственной, при мысли о которой перехватывало дыхание...

В дверь постучали.

Я открыл, и мне показалось, что это какой-то сон; что судьба дурачит меня, выдавая желаемое за действительное:

- Марианна?

- Ты не рад меня видеть?

На ней была шляпка с вуалью и неброское платье, скрывающее восхитительные изгибы, знакомые мне до последней пяди. Я спохватился:

- "Рад" - это слишком блёклое слово! Окрылён, наполнен восторгом, счастлив! Я думал о тебе только что, буквально в эту минуту... Входи же скорей, прошу...

Я взял её за руки и притянул к себе, заставив переступить порог. Дверь захлопнулась с победным щелчком.

- Всеволод, я должна кое-что тебе сообщить...

- Прости мне мою растерянность - ты ведь предупреждала, что вернёшься не раньше мая... Я даже не смел надеяться... Но это чудесный сюрприз, самый лучший из всех возможных...

Аромат её духов кружил голову, глаза блестели гипнотически и маняще. Я снял с неё шляпку, откинул с её лица каштановый мягкий локон, прикоснулся губами к нежнейшей коже, но Марианна вдруг отстранилась, упёрлась мне ладонями в грудь: