Долина каменных трав

- Митяй, мне хочется верить, что сам бы ты до этого не додумался. Но всё-таки уточняю - это от них?

- От кого ж ещё, - говорю. - Встретил тут одного возле дуба...

- Он тебе что-нибудь сделал? Бил, угрожал?

- Пальцем не тронул. Вот только весточку попросил передать.

- Твари, - Андрей, самый старший брат, аж зубами скрипнул. - Я их найду и головы откручу, руки-ноги поотрываю...

Он даже к двери шагнул, но отец ему сказал:

- Стой! Да, нам брошен открытый вызов, и мы на него ответим. Но горячку пороть нельзя ни в коем случае. Значит, так...

Тут и брат Вячеслав вмешался:

- Ты уж прости, но меня это в самом деле пугает. До Митяя, сам видишь, уже добрались. А если завтра мою Лёльку из колыбели...

- Хватит! - гаркнул отец (я, кажется, впервые увидел, чтоб он так злился). - Неужели вам непонятно - именно этого они и хотят добиться? Чтобы мы запаниковали, рассорились, перестали здраво соображать! Чтобы подняли лапки и сдались!

Вячеслав насупился:

- А что нам, собственно, делать? Уговаривать их, упрашивать? Они слушать не будут, это же хищники. Им надо либо кусок мяса швырнуть, чтобы успокоить, либо перестрелять их всех до единого. Вот только я сомневаюсь, что насчёт "перестрелять" у нас что-нибудь выйдет...

Андрей кривится:

- Ты, Славик, как был ссыкливым, так и остался. И коль уж речь зашла...

Но отец его перебил:

- А ну, прекратите оба! Можете что-нибудь сказать по существу? Нет? Значит, закройте рты и слушайте молча. План действий у нас такой. Я сегодня вечером встречусь с одним знакомым - он адвокат, имеет связи в очень разных кругах, а мне задолжал услугу. Расспрошу его подробнее о наших противниках. Информация - это главное, я вам это всегда твердил и буду твердить. Вы пока продолжайте работать, как и обычно. Детей за ворота не выпускаем. Митяй, извини, но тебя это касается тоже. Сидишь дома, на улицу - ни ногой. Понятно?

- Понятно, - говорю с кислой миной, а сам думаю: "Ага, щас".

- Рад это слышать.

Отец достал платок из кармана, промокнул лоб. Снова поглядел на столешницу, куда уже мухи потихоньку слетаются, и ворчит:

- А сукно придётся менять. Очень сомневаюсь, что его удастся отчистить от этого... э-э-э... содержательного послания.

- Я бы на твоём месте, - замечает Андрей, - весь стол выкинул на помойку. Представь - сидишь ты, работаешь и при этом всё время помнишь, что тут лежало.

- И проветривать придётся дня три, не меньше, - морщится Вячеслав.

- Да, - говорит отец, - в творческом мышлении нашим недругам не откажешь. Это ж надо было додуматься...

Андрей с ухмылкой:

- И Митька тоже не подкачал - выбрал время, когда мы тут все втроём. Нет бы прийти, когда батя один сидит...

- Скажи спасибо, - бурчу, - что вы не в столовой были. А то представь, вы такие расселись, ложки с вилками разобрали, слюнки пустили - и тут вдруг я с письмецом. Приятного аппетита!

- Тьфу на тебя с твоими фантазиями.

И тут, слышим, мать зовёт:

- Мальчики, обед на столе!

Видели бы вы их физиономии...

ГЛАВА 4

До вечера я промаялся дома. То и дело бегал к рукомойнику, тёр мылом ладонь - она от этого стала красная как бурак, но мне всё равно казалось, что грязь ещё не совсем отмылась. Да уж, свою "посылку" я теперь забуду не скоро.

Отец, как и обещал, отправился к адвокату, но не застал. Тот, как назло, куда-то свинтил по своим крючкотворным надобностям, а вернуться должен завтра к обеду, никак не раньше. Отец пробурчал, что, мол, ничего страшного, надо потерпеть и не дёргаться, и пошёл к себе в кабинет. Долго там, правда, не задержался - "депешу" хоть и убрали вместе с сукном, но запашок стоит.

Солнце наконец-таки село, темень по улицам расползлась. У мух с комарами - смена караула: первые отлетались, вторые, наоборот, проснулись и зудят что есть мочи. Луна-рыжуха на небо выкатилась, круглая, только чуть-чуть обкусанная. Вторую луну - серебрянку - пока не видно, она к рассвету появится.

Слышу - в дверь стучат. Отец заглянул и спрашивает:

- Митяй, ты ещё не лёг?

- Нет ещё. Собираюсь.

- Хотел тебе кое-что сказать по поводу сегодняшних происшествий.

Присел на стул, потёр щёку. Я молчу, дожидаюсь.

- Я, - говорит он, - крайне расстроен тем, что тебя втянули в эту историю. Ты оказался в неприятной, унизительной ситуации - и теперь, возможно, считаешь, что я делаю слишком мало, чтобы защитить тебя и всю нашу семью. Может, даже думаешь, что я струсил. Но это ложное впечатление - поверь мне, пожалуйста, на слово. Я тебя в обиду не дам, и мы обязательно найдём выход.

- Ладно, как скажешь.

Он вздыхает:

- Не хочешь разговаривать? Я тебя понимаю - сам бы злился на твоём месте. Не буду тебе больше докучать, просто запомни мои слова, хорошо?

Он ушёл, а я лежу, прислушиваюсь, что в доме происходит. Лёлька мелкая сначала раскричалась, расплакалась, но потом затихла. Ещё минут через пять половицы скрипнули в коридоре. Шаги неторопливые, грузные - это Вячеслав, кабанчик наш раскормленный, бродит, не спится ему чего-то. Кружка звякнула, потом за окном собаки наперебой загавкали, но где-то далеко, еле слышно.