Долина розовых водопадов

– Вы, Ваш проект и Ваш институт были засекречены. Кто знал профессора Лебедева до перестройки? По-моему, именно неразбериха в стране и спасла Вам жизнь, да ещё то чудесное обстоятельство, что все Ваши записи сгорели. Или нет?

Профессор вздохнул.

– Но ведь Вы обладаете феноменальной памятью, Вы лично проводили все эксперименты. Почему же Вы отбрасываете заманчивые предложения? Ведь Вы можете получить всё: современную лабораторию, финансирование, славу, деньги.

– Вам этого не понять, юноша. ― Вздохнул Лебедев.

Золотарёв провёл рукой по уродливому шраму.

– Вы можете осчастливить не горстку стариков, а всё человечество.

Впервые за весь разговор профессор улыбнулся.

– Проблема бессмертия. Это вы загнули, молодой человек. Я считаю, что продлить жизнь можно, но только на очень короткий период – лет на пятьдесят.

– Нет, ― Золотарев казался взволнованным, ― судя по тем фактам, которыми я располагаю, Вы были близки именно к открытию врат в вечную жизнь. В вечность!

– Вы, действительно считаете, что все люди хотят жить вечно? Вот лично я хочу достойно состариться и умереть в положенное время. А, что касается человечества в целом, то представьте на миг, что будет, если хотя бы половина населения всё-таки примет вожделенную таблетку от старости? Не задумывались? А я скажу. Планете будет грозить перенаселение. Это повлечет за собой войны, техногенные катастрофы, голод. Человечество просто уничтожит себя. Вот Вы говорите, что я не задумывался над целью открытия. Вы неправы. Я много думал об этом. И продолжать свои исследования не намерен.

Золотарёв помолчал, а потом в упор посмотрел на Лебедева.

– Когда—то на Земле жила великая цивилизация Атлантов. Атланты жили 200—300 лет. Они не старились, не болели, а уходили из жизни добровольно, просто устав жить. Я русский по рождению, но у меня нет Родины. Я человек мира. Где только я не побывал. Но везде люди старятся, дряхлеют и умирают. Пожалуй, только в Азии – в Корее, в Китае, в Японии есть незыблемое правило. Старики там говорят: «Мы любим себя и уважаем своих детей». Это значит, что они не хотят быть для них обузой. Любая девяностолетняя китайская старушка может дать фору сорокалетней женщине из Европы или Америки. Но, несмотря на правильное питание, гимнастику и отсутствие вредных привычек, люди стареют и там. Скажите, профессор, Вы не думали, что пройдет ещё двадцать, тридцать или даже сорок лет, и Вы превратитесь в больного немощного старика, прикованного к постели, что Вы забудете родных, даже своё имя, Вас будут кормить из ложечки и подавать утку. Разве такого конца достоин человек?

Лебедев задумался.

– Так чего Вы от меня хотите?

Золотарёв оживился.

– Я бы хотел, чтобы Вы продолжили исследования. Я не могу предложить Вам лабораторию, деньги, славу. Я могу предоставить Вам себя в качестве подопытного образца. И готов последовать за Вами в любую точку мира.

Лебедев покраснел.

– Вы, должно быть, в курсе, милостивый государь, что испытания на людях запрещены!

Молодой человек пожал плечами.

– Если человеку, умирающему от рака, предложить лекарство, пусть до конца непроверенное, я уверен, он не откажется. Так как у него появится надежда и, хоть крошечный, но шанс. Я не скрываю, что боюсь смерти с детства. Но с годами я понял, что в смерти я боюсь беспомощности, невозможности что-то изменить. Я хочу покинуть этот мир в день и час, который выберу сам.

– Я должен подумать.

С этими словами Виктор Васильевич решительно направился к двери.

– Постойте! ― Золотарёв догнал профессора, ― вот Вам моя визитная карточка. Если Вы решите продолжить свои исследования, сможете меня найти.

Профессор сунул визитку в карман и ушел, не оглядываясь.

Разговор оставил в душе Лебедева глубокий отпечаток. Он провёл бессонную ночь, а рано утром вылетел в Москву. Домой он добирался ещё трое суток. Аккуратно расставив на полки приобретенные в Мюнхене научные книги и монографии, он разложил записи и решил прослушать доклады, которые предусмотрительно записал на диктофон. Каково же было его удивление, когда в динамике зазвучало: «Я проделал длинный путь, чтобы встретиться с Вами. Думаю, что нам есть о чём поговорить». Лебедев даже не мог себе представить, как эта беседа попала на диск. Возможно, он случайно нажал на кнопку, и чудо-устройство заработало, безжалостно уничтожив всю ценную информацию. А он так хотел обсудить выступления коллег со своими студентами! Лебедев вёл курс генетики в медицинском институте, который открыли в Техногорске, чтобы пристроить безработных ученых-биологов. В отчаянии, он забросил диктофон на полку и забыл о нём на долгие годы.

― Всё это очень интересно, Катюша, ― остановил меня Фёдор, но как вся эта история стыкуется с тобой?

– Просила же не перебивать. Слушай дальше. ― Я откашлялась.