Долина розовых водопадов

Фёдор представил, как его братишка в пёстром фартучке месит тесто огромными кулачищами, и от души рассмеялся.

– Степка недавно чай научился заваривать. А ты ― пироги!

Он нажал на кнопку звонка. Через мгновение дверь отворилась, и на пороге возникло удивительное создание. Миниатюрная девушка с огромными голубыми глазами, светло-русыми локонами, спадавшими на плечи, широко улыбалась, демонстрируя ровные белоснежные зубы. При виде голивудской улыбки, я вспомнила, что давно хотела поставить две пломбы. Но посещение стоматолога вызывало безотчетный страх.

За спиной сказочной феи возник русский богатырь, удивительно похожий на Фёдора. Он сделал широкий жест и пробасил:

– Ну, чего вы топчитесь в дверях, топтуны? Заходите, раздевайтесь. Будем знакомиться.

Федька помог снять громоздкий китайский пуховик и подтолкнул меня в комнату. Знакомиться в тесной прихожей было как-то неудобно. Джентльмен хренов! Я зло посмотрела на одноклассника и прошипела:

– Почему не сказал, что на вечеринке я буду не единственной дамой? Я бы оделась поприличней.

– Не волнуйся, Котенок, ты у меня самая красивая! Даже в этом орудии пытки. ― Стрельцов прошёлся взглядом по моему свитеру и тяжело вздохнул.

Хотелось завыть, сказать какую-нибудь гадость, но я сдержалась.

В комнате уже накрыли стол. Степан стоял в центре зала, обнимая за талию свою крошечную Дюймовочку, которая не доходила богатырю до плеча.

– Знакомьтесь, господа, ― торжественно пробасил он, ― моя невеста, Иришка. А это, Ирочка, ― широкий жест указал в сторону господ, ― мой непутевый братец Фёдор и его подруга Катя.

Иришка протянула изящную ручку. Я неожиданно отметила, что рукопожатие хрупкой блондинки оказалось крепким, как у мужчины.

Стёпка проследил ход моих мыслей и пожал плечами.

– Ирочка только с виду такая няшка. А, знаешь, какая, на самом деле, сильная? Профессия, как говорится, обязывает.

– А кем ты работаешь? – спросил Фёдор.

Я уже представляла, как Дюймовочка лихо валит лес или весело укладывает шпалы, но ответ оказался иным. Я поёжилась.

– Стоматологом. ― Ослепительно улыбнулась Иришка.

Хлебосольный хозяин указал на диван.

– Присаживайтесь, гости дорогие. Будем вечерить, как говорится, чем Бог послал.

В этот благословенный вечер Бог послал такие разносолы, что от одного их вида у совершенно нехозяйственной меня закружилась голова, и заурчало в желудке.

Иришка убежала на кухню за пирогами, загоравшими в духовке. Я проводила её долгим тоскливым взглядом и совершенно расстроилась. Ну почему кому-то везёт, и с лицом, и с фигурой, а кому-то совсем даже наоборот. И одеты одни со вкусом, а другие даже не догадываются, что такое каблуки, и как их носить. Их удел ― колючий свитер, пуховик и валенки. Но, выше головы, как говорится, не прыгнешь.

В комнате появилась Ирочка. Она несла огромное блюдо с печёными пирожками и булочками. Видя такое великолепие, я простила Федьку от чистого сердца за то, что он притащил меня сюда в непотребном виде, Стёпку за то, что выбрал себе в невесты не серенькую мышку, а писаную красавицу, и, естественно, Ирочку за то, что уродилось именно такой.

Иришка водрузила блюдо в центре стола и в упор посмотрела на меня.

– Катюша! Тебе ведь жарко в такой одежде. Пойдем, подберем что-нибудь полегче. А вы, господа офицеры, не скучайте. Степашка! Открывай шампанское.

Я смутилась, но, как зачарованная, проследовала за хозяйкой Стёпкиного сердца в спальню. Мужчины остались одни.

– Степашка! ― через тонкую стену слышался громовой смех Фёдора. ― Зайка моя!

Тух! Степан пнул брата пудовым кулачищем. Будь на месте Стрельцова-младшего кто поменьше, мы бы уже вызывали неотложку. Получив «тух» в ответ, старший обиделся.

– Даже не думай говорить такое впредь. Так меня только Иришка может называть, Дядя Фёдор!

Потасовка длилась ещё минуты две, после чего братья примирились и тут же перешли на шёпот. Я напрягла слух.

– Ну, как она тебе? ― Степан очень волновался.

Фёдор присвистнул

– Высший класс. Глаз не отвести.

– Я тебе не отведу! Выбью оба! ― Я думала, братцы-кролики снова подерутся, но нет. В зале царила романтика. Ах, ещё бы свечи, и я бы точно разрыдалась! ― Красота не главное, брат. Сегодня она есть, а завтра её нет. Главное ― душа, мягкая, нежная, понимающая.

Золотые слова. Я мысленно зааплодировала.

– Стоп! ― засмеялся Фёдор, ― немедленно остановись, или я поверю в то, что существуют идеальные женщины.

Да! Этот баран умеет всё испортить.

– И даже не это главное, ― мечтательно продолжал Степан, на глазах превращаясь в поэта. ― сегодня Иришка перебралась ко мне жить, представляешь, со всеми вещами.

Очередной обмен пинками. Интересно, когда же свадьба?

– А свадьба когда? ― Федька читал мои мысли.

Стёпа задумался.

– Скоро. Да чего мы всё про меня? Ты лучше спроси, о чём мы с Ирочкой говорили последние два часа?

Младший томно вздохнул. Прям тургеневска барышня, блин!

– Думаю, о любви.

– А вот и не угадал! Мы говорили о Слепцове. Ирина представила мне интереснейший взгляд на нашего мэра, так сказать изнутри.

– Что это значит? – удивился Фёдор.