Долина розовых водопадов

– Этот дом ещё мой дед строил, строил на века. Да не только у меня такой, все в Кедровке так живут. После войны в здешних лесах оборотень объявился. Вот местные мужики и расстарались. Укрепили избы свои, да заборы высоченные поставили. Я то время не помню, маленькой была совсем. А как бабка моя заводила разговор – только посмеивалась, мол, сказки всё это. Не знала, не ведала, что на старости лет сама оборотня увижу.

Я чуть сушкой не подавилась.

– Оборотня?

Баба Луша пересказала историю Ивана Соломонова, которую я уже знала. А потом последовало продолжение…

Возвращалась старушка летом от дочки своей, из соседнего села. Молодежь нынче хворая пошла, приболела её шестидесятилетняя Галюся, ревматизм совсем замучил. Отнесла ей Лукерья мази на травках, в суставы втирать, да настоичку кедровую. Задержалась, за разговорами не заметила, как время пролетело. Транспорт старушка не любила – всегда пять километров преодолевала пешком. На просьбы дочери заночевать у неё – ответила отказом. Корова Зорька стояла недойная, да поросям требовалось корму закинуть. Поэтому баба Луша посеменила к месту постоянной прописки. А, чтобы срезать путь, побрела по лесной тропинке. Вышла она в село, когда совсем стемнело, и заметила, что в крайней избе свет горит, неяркий такой, словно кто-то свечу зажёг. И не было бы в этом ничего удивительного, если б изба эта не пустовала уже лет шестьдесят. Когда-то в ней и жил тот самый Иван Соломонов. Мужики хотели спалить избёнку, да побоялись, что всё село сожгут. Так и стоял ветхий домик, уныло и одиноко, на краю Кедровки, а люди обходили его стороной. Старушка была не из робкого десятка и весьма любопытна. Подкралась она поближе, да тут же пожалела, что в окошко заглянула. В единственной комнате царил полумрак, но бабе Луше удалось рассмотреть и непонятные знаки, начерченные на полу, и свечи, расставленные по углам, и странное существо в чёрном плаще, сидевшее в центре всего этого безобразия. Лица ирода Лукерья не опознала – его прикрывал капюшон. Да и было ли это человеческим лицом или звериной мордой, она сказать не могла. Но вот в том, что существо рычало, как зверь, бабушка была уверена. Старушка побежала домой и заперлась на все засовы. Рассказать об увиденном односельчанам побоялась. Вдруг примут за сумасшедшую. Но с Отцом Павлом поделилась. Ей показалось, что священник совсем не удивился.

– Зло возвращается, ― сказал он, ― но ты ничего не бойся, ступай домой с миром. Я знаю, что делать.

Лукерья Семёновна ничего не поняла, но не стала гневить батюшку ненужными расспросами. Она вернулась домой, как он и велел. Только с той поры в полнолуние запирала дверь и окна на все засовы, окропляла себя святой водицей и усердно молилась.

– Вы сказали, что сегодня полнолуние, бабушка?

Старушка перекрестилась.

– Да, дочка.

Я воодушевилась. Ну когда ещё выпадет такой шанс?

– Так давайте проверим, что творится в заброшенной избе.

Баба Луша заохала..

– Что ты, что ты, Бог с тобой! Я и сама не пойду, и тебя не пущу.

Поздно! Я вошла в раж. Теперь остановить меня могла разве что конница Будённого.

– Послушайте, Лукерья Семёновна! На дворе двадцать первый век. Оборотней нет. Это доказанный наукой факт. В избе, скорее всего, сидит человек из плоти и крови. Если бы это был какой-то вшивый вервольф, он бы не прятался, а уже давно кого-нибудь сожрал. ― Я развеселилась. Шутки отгоняли страх. ― Значит, он сам нас боится. Мы поймаем самозванца и выведем его на чистую воду.

Старушка побледнела.

– Не смейся, девочка, над тем, чего не понимаешь.

– Ладно, ― я решила пойти на компромисс. ― Давайте сделаем так: сейчас я подкрадусь к проклятому дому, тихонечко загляну в окошко, а потом вернусь живой и невредимой и всёшечки расскажу Вам. А, хотите, даже сфотографирую.

Я потрясла в воздухе навороченным сотовым. Но старушка и слушать ничего не желала. После долгих препирательств Баба Луша всё-таки открыла дверь, но незаметно окропила мою спину святой водой.

– Ступай на тот край села. Увидишь покосившуюся избу. Это и будет логово оборотня.

Я бодро зашустрила по сугробам, а Лукерья долго смотрела мне вслед и крестилась.