«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

Ввод в прорыв новых частей, развитие наступления и удлинение в связи с этим коммуникаций потребовали увеличить и ускорить доставку грузов во 2–ю ударную армию. Однако повысить пропускную способность единственной дороги через коридор не представлялось возможным. Требовалась по крайней мере еще одна дорога и тогда в феврале по соседней просеке, расположенной в 500 м правее, начали прокладывать вторую коммуникацию. Закончили ее уже в марте. Первую дорогу стали называть Южной, вторую — Северной. Так они называются и сегодня и все также идут параллельно одна другой строго на северо–запад, через лесные речушки Полисть и Глушила до реки Кересть.

17 февраля в штаб Волховского фронта приехал новый представитель Ставки маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, главком всего Северо–Западного направления. Талантов полководца он не имел, их создала ему сталинская пропаганда, немало потрудились советское искусство и литература. Ворошилов выдвинулся в гражданскую войну и на всю жизнь так и остался убежденным большевиком–комиссаром. Но в основе его карьеры лежала не ортодоксальность убеждений, а личная преданность Сталину. Дружба между ними началась еще осенью 1918 г., в период боев за Царицын. С тех пор Ворошилов и Сталин поддерживали и двигали друг друга наверх, пока оба не заняли самые высокие посты в государстве. С приездом Ворошилова Мерецков вздохнул по–свободнее — ведь Ворошилов сменил здесь Мехлиса, которого Ставка переводила своим представителем на Крымский фронт.

Рис.

Ворошилов привез требование Ставки активизировать действия на Любанском направлении. Операция получила название «Любанской». 19 февраля в присутствии Ворошилова собрался Военный совет фронта. Члены Совета полагали необходимым дать войскам небольшой отдых, перегруппировать силы, подвезти боеприпасы. В помощь командованию 2–й ударной армии решили направить начальника артиллерии фронта генерал–майора В. Э. Тарановича и начальника бронетанковых войск фронта генерал–майора А. В. Куркина. Они должны были обеспечить наилучшее использование технических средств при наступлении на Любань, компенсировать недостаток техники ее умелым применением. Но не успели они выехать в войска, как наступление началось. Трудно сказать, почему так поторопились с наступлением. Может быть противник начал оказывать слишком сильное огневое воздействие на собранные для удара войска, а может, причиной являлся нажим со стороны Ставки и Ворошилова? Возможно и другое объяснение: приезд Ворошилова совпал с 24–й годовщиной образования РККА, а советская традиция требовала отмечать каждую годовщину какого–либо события обязательным трудовым или боевым достижением.

Как только на острие прорыва началась операция по взятию Любани, Ворошилов в сопровождении Мерецкова переправился на плацдарм. Надо отдать должное личной храбрости маршала — он не побоялся оказаться под немецкими бомбами.

Ворошилов отправился в войска, стараясь узнать правду о боевых возможностях волховских армий. Войска встречали «первого маршала» исключительно тепло, как живую легенду. Его приезд значил для фронтовиков очень многое. Люди убеждались, что они не забыты, высшее командование о них помнит и сам Ворошилов приехал на помощь. Речи Ворошилова укрепляли боевой дух, поднимали веру в победу. Оособенно большое впечатление произвел в войсках приезд Ворошилова во 2–ю ударную армию. Ведь для этого надо было проехать через коридор в Мясном Бору и дальше по опасным фронтовым дорогам. В глухом лесу у Новой Керести маршал Ворошилов посетил редакцию газеты 2–й ударной армии «Отвага». Она размещалась среди вековых сосен в просторной сухой землянке, где прежде укрывались партизаны⁷⁸. Отсюда на танкетке он отправился 25 февраля в деревню Дубовик в штаб 13–го кавкорпуса, чтобы лично наблюдать за операцией по взятию Любани. Кстати, там же, в Дубовике, находился штаб 366–й стрелковой дивизии. По пути от Новой Керести в Дубовик Ворошилов ненадолго заехал в село Вдицо. Одно время в этом селе после переезда из Малых Вяжищ находился штаб 13–го кавкорпуса. Затем штаб перебрался в Дубовик, а во Вдицко разместился 364–й полевой передвижной хирургический госпиталь. Упомянутый выше приказ А. А. Вишневского о передислокации госпиталей заставил начальника 364–го ППХГ Юмаева эвакуировать свое хозяйство в соседний березовый лес. Село было важным опорным пунктом и его прикрывала от немецких самолетов батарея 37–мм зенитных пушек. В день приезда Ворошилова она сбила «юнкере», четырех летчиков взяли в плен, у пятого не раскрылся парашют. Вечером прилетели 14 «юнкерсов» и то ли в связи с приездом Ворошилова, то ли мстя за сбитых товарищей, засыпали село бомбами⁷⁹.