«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

А войска армии еще только готовились к штурму города. С рубежей реки Сычева разведчики 327–й дивизии вели усиленную разведку подходов к станции Любань. Разведка была особенно необходима в связи с крайней ограниченностью боевых запасов дивизии: на каждую пушку имелось только пять снарядов, патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба из винтовок и пулеметов категорически запрещалась. Разведчики выяснили, что с северо–западной стороны у противника нет глубокой обороны и командование решило нанести удар с этого направления. Утром 25 февраля 100–й кавалерийский полк 80–й дивизии вновь перешел в наступление на Любань, но в 4 км западнее поселка Варшавский, у сараев, его остановил пулеметный огонь немецких дзотов. С воздуха наступающие части подверглись сильному авиационному воздействию противника, причем были убиты почти все лошади. В результате кавалеристы превратились в обычную пехоту, а пехота лишилась подвижной артиллерии, т. к. орудия передвигались на конной тяге. Затем немецкие самолеты обрушились на главные силы группы Н. И. Гусева — на 87–ю и 25–ю кавалерийские дивизии, 22–ю бригаду, два полка 327–й дивизии и танковую бригаду⁵. «Зенитных средств защиты, — вспоминал командир 327–й дивизии И. М. Антюфеев, — у нас было крайне недостаточно. Авиация противника с рассвета и до темноты буквально висела над нашими головами и все время бомбила и обстреливала, воспрещая движение даже мелких групп. Нашей авиации не было. До наступления темноты главные силы не могли выступить вслед за передовым отрядом»⁶. Таким образом, противник контрударами с воздуха не только сразу отрезал наши войска, прорвавшиеся к Любани, но и воспрепятствовал продвижению главных сил комкора Гусева. Затем 27 февраля 225–я, 254–я и 212–я немецкие пехотные дивизии перешли в контрнаступление на Красную Горку с правого фланга прорыва, со стороны Сустья Полянки, Коровьего Ручья и Верховья. Одновременно на левом фланге в 5 км восточнее Глубочки под основание прорыва нанес удар еще один пехотный полк противника. Бои шли всю вторую половину дня. 39–й и 42–й лыжные батальоны вместе с одним батальоном 22–й бригады не смогли удержать позиции на правом фланге и отступили на восток. Для стабилизации положения пришлось ввести в дело 1102–й полк 327–й дивизии. Противника остановили, однако утраченные позиции вернуть не удалось⁷. Коридор прорыва значительно сузился. Тем не менее 327–я дивизия попыталась войти вслед за своим 1100–м полком, который прорвался еще 25 февраля, но враг отразил ее сильным огнем. «Дело в том, — рассказывал комдив И. М. Антюфеев, — что у противника в районе Красной Горки (как я сам потом убедился) в лесу были сделаны рокадные дороги со специальным настилом фабричного изготовления. По ним враг быстро перебрасывал свои резервы из других районов»⁸.

Нажим неприятеля на основание прорыва у Красной Горки возрастал с каждым часом. Утром 28 февраля немцы опять нанесли сильный удар с воздуха, после чего продолжили наступление от Верховья и Сустья Полянки. Используя техническое превосходство, противник к 18 часам восстановил свою оборону у Красной Горки. Наш передовой отряд оказался в окружении и все же продолжал пробиваться к Любани. К утру 28 февраля 80–я кавдивизия и 1100–й полк продвинулись в район северо–западнее деревни Кирково. До Любани оставалось 4 км. Разведгруппы 80–й дивизии неоднократно в течение дня пробовали выдти на шоссе и железную дорогу на участке Любань — Ушаки (северо–западнее Любани), но противник не пропустил их. Тогда наши части ударили напрямую, без разведки, и пробились к юго–западной окраине Любани. Начались бои непосредственно за город, но немцы двинули танки и отбросили красноармейцев в лес за 3 км от города. Не имея снарядов, передовой отряд перешел к обороне. На второй день в радиостанциях отряда сели батареи и радиосвязь с главными силами прекратилась. Продовольствия не было.

Боеприпасы кончились. Немцы методично бомбили и обстреливали окруженных, атаки следовали одна за другой, но сломить мужество наших воинов врагу не удалось. Они держались десять дней, пока еще оставалась какая–то надежда на помощь главных сил. И только в ночь с 8 на 9 марта 80–я дивизия и 1100–й полк уничтожили тяжелое вооружение, включая пулеметы, и с личным оружием прорвались к своим⁹.