«Долина смерти». Трагедия и подвиг 2–й ударной армии

5–го, 6–го и 7–го июня бои за Финев Луг не прекращались. Поселок несколько раз переходил из рук в руки. Противник засыпал позиции дивизии листовками–пропусками в плен, но бойцы держались стойко. 7 июня к немцам подошло подкрепление. Полки 254–й пехотной дивизии вермахта, прорвав накануне, 5 июня, оборону соседней 92–й дивизии, кинулись теперь на 1098–й полк майора А. И. Беденкова. Одновременно на левом фланге 258–я охранная дивизия противника прорвала оборону партизан отряда П. П. Носова и навалилась на 1100–й полк. Таким образом, 327–й дивизии пришлось сражаться почти со всей немецкой группой «Герцог», а в полках дивизии оставалось по 200–300 чел.

Германские солдаты из охранной дивизии атаковали позиции 1100–го полка майора И. К. Сульдина в полный рост, при поддержке огнеметов. Сульдин бросился к месту прорыва, взяв с собой последний резерв — связистов и пять автоматчиков из охраны штаба полка. Автоматчики Сульдина прицельным огнем уничтожили вражеских огнеметчиков и Сульдин поднял бойцов в рукопашную. В бою отличился красноармеец Олса Юсупов. Когда на младшего лейтенанта Ковальчука бросилось сразу несколько немцев, Юсупов один заколол штыком четверых. В страшной драке антюфеевцы вышли победителями и немцы бежали. Вскоре противник опять пошел в атаку и снова потерпел поражение. После четвертой атаки Сульдин запросил помощи у Антюфеева. Но комдив помочь не мог — на правом фланге 254–я немецкая дивизия сбила с позиций остатки 1098–го полка. К вечеру немцы стали готовиться к шестой атаке на рубежи полка Сульдина. По приказу командира все, кто мог держать оружие заняли места в первой траншее. Артподготовка — и немцы пошли в атаку. Опять завязалась рукопашная штыками, касками, саперными лопатками. В 1–м батальоне 1100–го полка осталось всего одиннадцать человек. Такой же жестокий рукопашный бой шел на левом фланге 1100–го полка за Панковский поселок. Но голодные, измученные люди не могли долгое время противостоять здоровым, сытым солдатам вермахта. Враг прорвал оборону полка во многих местах. Только ночь остановила сражение. От каждого полка 327–й дивизии осталось меньше роты, дивизия истекала кровью. Еще один бой на этом рубеже и прикрывать отход армии будет некому. Утром 8 июня Антюфеев приказал отходить на последнюю линию обороны к Новой Керести. Отход прикрывал 1102–й полк. Перед уходом автотранспорт и почти все тяжелое вооружение пришлось уничтожить из–за отсутствия горючего и лошадей⁸². «Впрочем, — вспоминал И. М. Антюфеев, — у нас уже не было ни снарядов, ни мин, ни капли горючего. Орудия и минометы частью были подорваны, а частью потоплены в болотах. Автомашины сжигали»⁸³.

Антюфеевцы отходили с боями, сдерживая врага на каждом ручье, на каждой поляне. 9 июня 327–я дивизия заняла оборону у поселка и станции Глухая Кересть вдоль реки Трубица и насыпи железной дороги. Тем самым рельсовый путь Новгород — Батецкая — Ленинград в районе расположения 2–й ударной армии оставался по–прежнему перерезан.

Утром 10 июня на новые позиции дивизии налетели немецкие самолеты. После бомбежки подошли бойцы отряда, прикрывавшего отход, и заняли место в общем строю. Около полудня появился вражеский броневик–разведчик. Два последних орудия антюфеевцев стрелять по нему не стали, бойцы берегли снаряды на крайний случай, ждали пехоту и танки. Но атаки в этот день не было. Немцы появились только 11 июня. Они шли спокойно, считая, что русских здесь уже нет. Их подпустили поближе и скосили прицельным огнем. Противник опомнился и после артподготовки организовал настоящую атаку, но был отбит⁸⁴.

Люди убивали друг друга с яростью и злобой, а вокруг все цвело, потому что это время года природа предназначила для возрождения и продления жизни. Сержант 305–й дивизии С. А. Муравьев писал семье 6 июня 1942 г.: «В лесу, где теперь немного суше, цветут растения, ландыши, цветет черемуха и другие деревья, поют соловьи. Припадают дождички, вчера несколько раз был. Сегодня ветер и солнце». Так писал воин дивизии, которая вела в те дни непрерывные бои и где за винтовки брались уже и повара, и писари, и связисты. Но еще труднее приходилось войскам прикрытия.

Утром 12 июня неприятель подверг расположение 327–й дивизии сильному артиллерийско–минометному обстрелу. Обстрел продолжался десять (!) часов и должен был истребить все живое. Но после этого ада бойцы дивизии еще нашли силы отразить вражеский натиск. В дивизии осталось чуть больше 600 человек. От голода и усталости они еле держались на ногах. Бывший старший лейтенант П. П. Дмитриев из 894–го артполка дивизии вспоминал: «Постоянно мучил голод. С 30 мая и до 22 июня я, как командир, получал официальный паек — 5 граммов горохового концентрата и 13 граммов сухарей. От этого пайка, от травы и липовых листьев, из которых готовили варево, и болотной воды я за это время трижды опухал /…/ Красноармейцам полагалось еще меньше /…/К чести офицеров дивизии, все получаемые продукты они отдавали в общий котел и наравне с бойцам переносили муки голода» ⁸⁵.