Должники

-- Нет, в Париж, -- поддразнила Валерия.

-- Что я там буду делать?

-- Во Франции?

-- Лера…

-- Понятно. Значит, в столицу нашей Родины? Что ж, одобряю твой выбор. Москва – не самое худшее место, где можно жить.

-- Троицкая, ты издеваешься?!

-- Нет, солнышко. Серьезна, как никогда. Помнишь, я недавно сказала, что у меня есть к тебе разговор? Жаль, что приходится начинать его под фонарем, но лучше так, чем никак…, -- Валерия выдержала паузу и заявила. – Имеется деловое предложение.

-- Какое?

-- Прежде ответь: ты хотела бы жить в Москве? Я не шучу, -- поспешила добавить.

Тоня всмотрелась в знакомое с детства лицо: ни тени улыбки, спокойное ожидание ответа, она и впрямь не шутила.

-- Как ты это себе представляешь?

-- Тетя Лера, я купил шоколадное! Последнее взял, остался только пломбир, -- гордый Илья вручил актрисе, словно роскошный букет из роз, брикетик в коричневатой бумажке и сдачу копейками.

-- Спасибо, ты настоящий друг! Давай-ка поможем твоей маме с чемоданами и отправимся в новую хату, -- подхватила небольшой чемоданчик и улыбнулась. – Пойдемте-ка, ребята, к другому дому. Говорить «спасибо» этому у меня желания нет. А вечером все серьезно обсудим, идет?

Глава 12

-- Вы, действительно, согласны?

-- Да.

-- За спасибо?! В зале, где осыпается потолок, по полу шныряют тараканы, а зрители вот-вот дадут дуба, и для них клизма с грелкой важнее Рахманинова с Абазой?

-- Оля, ты себя слышишь?

-- На слух не жалуюсь. А вот вы услышать никого не хотите. Посмотрите вокруг, спуститесь, наконец, на землю! Любой мало-мальски мыслящий человек живет сегодняшним днем. Не оглядываясь назад и не забегая вперед. Потому что время сейчас такое: люди не живут -- выживают. И никто  не упустит шанс заработать. Кроме, конечно, таких ненормальных, как мы. Мне надоело быть альтруисткой, хватит! У меня, между прочим, мать серьезно больна. А вы в курсе, сколько стоит лечение? Где прикажете брать деньги? В богадельне, которую вы решили осчастливить своими романсами? Я же предлагала отличный вариант.

-- Видимо, имеется ввиду попойка братков?

-- Да, попойка! А чем жующий за столом хуже дремлющего на стуле? В чем разница? Молчите? Так я вам скажу. Разница между ними в том, что один дает, а другой все хочет получить на халяву. Деньги не пахнут. Зато очень неприятный запах от стариков и больных. Я бы даже сказала, от них несет вонью, которая репетирует разложение. И я не подумаю извиняться за эти слова, потому что ненавижу  болезни и старость. Хочу долго оставаться молодой, не болеть, не считать копейки. Хочу иметь здоровую мать, а не беспомощное создание, которое нужно кормить с ложки, а потом задницу подмывать, сдерживаясь, чтобы тут же не блевануть. И ради этого выдержу все: панибратство, хамство, унижение. Стерплю даже ваше чистоплюйство. Буду рыть землю носом, пахать, как лошадь, договариваться с кем ни попадя, перешагивать через трупы, грызть конкурентов – не погнушаюсь ничем. Я уже давно не та девочка на побегушках, с какой вы когда-то начинали свою карьеру. Послушайте, неужели вам ни разу не приходило в голову, что, может, во многом благодаря мне у вас появились популярность и деньги? Нет?

-- Оля, не слишком ли ты…

-- Жаль, -- перебила Ольга. – Тогда бы вы, наверное, поняли, почему я не собираюсь из-за вашей глупости все это терять. В отличие от вас, госпожа Воскресенская, я живу на земле, а не витаю в заоблачных высях. Да, мне Бог не дал актерских, музыкальных и прочих талантов. Но у меня неплохо работают мозги: я способна реально оценить ситуацию и из всех решений выбрать одно, единственно верное. И вот что я вам скажу: еще пара таких отказов и нам конец. Мы вылетаем в трубу. Слухом земля полнится, а прислушиваются сегодня только к тем, у кого деньги. Думаете, вам простят нежелание выступить на этой гребаной вечеринке? Ошибаетесь. Они не Воскресенскую запомнят, в их скудных извилинах застрянет занозой, что какая-то певичка осмелилась не принять предложение серьезных людей. И при любом упоминании вашего имени эти люди будут так молчать, что каждому и без слов станет ясно: с вами дело иметь не стоит, можете подвести. Да и характер не по чину: слишком гонора много. Неужели вы до сих пор не поняли, что в  нашем бизнесе сарафанное радио – самая страшная антиреклама? Если она начнет действовать, не поможет никто: ни я, ни ваши чувствительные поклонники, ни Троицкая, ваша подруга. Сейчас кино в еще большей заднице, чем мы, Валерии бы самой удержаться на плаву. Поэтому, Тоня, или вы меня слушаетесь беспрекословно, или дальше мы идем врозь, -- рыжий хохолок досадливо дернулся, жалобно скрипнули половицы под металлическими ножками стула, хлопнула дверь. Стена, ограждающая от неприятностей и проблем, получила пробой. Самым мощным снарядом, как всегда, оказались деньги.