Должники

Антонина взяла псевдоним – Воскресенская. «Туманова» потянула бы в прошлое, которое не вязалось с сегодняшним днем, а фамилию мужа выставлять напоказ жена военного летчика не решилась. От сотоварищей по эстрадным подмосткам Воскресенская держалась сторонкой. Шумные, любопытные, завистливые, интригующие – своей зависимостью от успеха они вызывали жалость.  К тому же Тоня заняла нишу, позволявшую существовать обособленно, и какую многие ни во что не ставили. Она исполняла романсы, то есть, по мнению большей части эстрадного цеха, блажила. Ее так и прозвали -- «блаженной», ибо глупо напрягаться за копейки, когда имеется возможность без труда сорвать приличный куш открывая рот под фонограмму. Она не завела новых друзей, не участвовала в сборных концертах, не ходила на поклон к первой даме эстрады, не присутствовала на модных тусовках. Все решили, что Тонька не дружит с мозгами. Блаженная, одним словом!  Ее это не волновало никак. Антонина молилась лишь об одном: никуда не исчез бы краснодарский сосед, у кого она оставила для мужа письмо. Аренова твердо знала: Аренов вернется и обязательно станет искать ее и сына. Конечно же, первым делом -- через единственную родственницу, тетю Розу. Ведь Саша не знает, что той давно уже нет.

Из прошедших лет, вместивших так много событий, знаковым стал год тысяча девятьсот восемьдесят девятый, месяц второй, февраль. Спустя десятилетие лицемерия и вранья советское правительство, наконец, решило, что сполна отдало свой долг Афганистану. Расплатились ни долларом, ни рублем, ни афгани  -- цинковыми гробами да крестами на могилах своих солдат. Оставшиеся в живых потянулись домой, туда, где их ждали семьи. Тоня выуживала любую информацию о выводе наших войск: из новостных телевизионных программ, из газет, из разговоров. Тот год прочертился в судьбе Антонины бесконечной синусоидной линией, где верхняя точка означала уверенность в скорой встрече, нижняя – страх никогда не увидеться с мужем. За долгое время ожидание проросло в ее жизнь, как прорастает брошенное в землю зерно: естественно и привычно. Но ждать, когда многие уже дождались, для души – нелегкая ноша. И жена офицера продолжала жить  прошлым и будущим, воспринимая настоящее лишь как сцеп двух временных категорий.

Смысл настоящему придавали сын и работа. Хотя трудно назвать работой эмоции, с какими Воскресенская выходила на сцену. Илья вырос, взяв от отца не только фамилию, но и страсть к небу. Короткое увлечение актерством у подростка быстро прошло, не зацепив ни звездностью, ни талантом, ни желанием постоянно выдавать чужую жизнь за свою. Илья подружился с одноклассником, чей отец был пилотом Аэрофлота. Ребят сблизили профессия отцов, школьная парта, делимая на двоих, и непомерный интерес к любому механизму с мотором, способному двигаться по земле или в воздухе. Увлечение небом и техникой привело одного из друзей в МАИ

, другого – в военное училище, одно из немногих, оставшихся в усеченной стране. Когда после выпускного вечера Илья заявил о решении стать летчиком, как отец, Тоня согласно кивнула, молча вышла из комнаты, поплакала в ванной, наглоталась сердечных капель, умылась, вернулась и с улыбкой сказала.

-- Не мне тебя отговаривать, сын. Езжай, конечно. Сейчас многие стремятся в экономику и торговлю, а ты рвешься небо над Родиной охранять. Я, сынок, буду тобой гордиться и ждать. На какое число билет покупать?

С того разговора прошло три года, за это время мать с сыном виделись трижды. Однако на судьбу Антонина не жаловалась – терпеливо ждала. Теперь уже не одного, а двоих. Да она и не считала себя одиночкой, у кого единственный собеседник – стены. Одиночеству не позволяла войти в ее жизнь Валерия – чуткая, искренняя, бескорыстная, способная с радостью принимать и чужой успех, и чужую проблему. Не подруга – сестра, близкий, родной человек. Троицкая второй раз рискнула примерить на себя статус жены. Когда она впервые озвучила имя избранника, Тоня не удивилась. И слепой бы сразу заметил, что Степан с Лерой давно любят друг друга, а подтрунивание и дружеские насмешки – это всего лишь ширма, за которой эти двое зачем-то старались укрыть свои чувства. Свадьбы не было. Расписались в неприметном районном ЗАГСе, тайком, под вечер, когда переженились все женихи и невесты. Заведующая, желая сказать что-нибудь приятное любимой актрисе, напоследок выдала новобрачным.

-- Вы такая интересная пара! Приходите к нам еще, -- вот уже девять лет «пару» веселит эта фраза.

За дверью услышала, как звонит телефон на столе. Возвращаться – плохая примета, но звонивший не думал сдаваться. Звонки настойчиво пробивали дверь, призывая к общению. Поколебавшись, Тоня недовольно снова вставила ключ в замочную скважину. Сняла трубку, услышала длинный гудок. Досадливо чертыхнувшись, вернулась к двери. И уже в коридоре опять услышала за спиной звонки. На этот раз у нее даже не возникло сомнений, что возвращаться не стоит. Напротив, она ускорила шаг, словно хотела быстрее освободиться от раздражающих звуковых сигналов.