Должники

Антонина вздохнула, задумчиво постукивая костяшками пальцев по обтянутому зеленой искусственной кожей подлокотнику кресла. Что ж, ее директор высказалась в духе времени: безапелляционно и жестко. Без сантиментов. Правда, неожиданно пространно, затыкая собственным многословием рот другому. Прежде Ольга стеснялась своего по-мужски низкого голоса и предпочитала больше слушать, чем говорить. Вроде, совсем недавно Оля Гуревич была восторженной, наивной девчушкой, басившей в каждое ухо о преданности искусству и талантливым людям. Вместе они прошагали путь длиною в десятилетие. Сейчас, похоже, подошли к развилке, где каждой предстоит не просто сделать свой выбор, но убедить попутчицу следовать за собой и дальше. Память напомнила, как все начиналось. Прошло десять лет, а будто вчера…

…Школьный актовый зал с притулившимся в углу сцены стареньким фортепьяно. Где-то в одном из классов идет съемка, в которой участвует сын. Там камера, осветители, ассистент с хлопушкой, режиссер, актеры, послушно выдающие чужие слова за свои. Здесь – полумрак, тишина, забытый кем-то холщовый мешочек со сменной обувью, тяжелые пыльные шторы по краям узких высоких окон и непередаваемый запах, зовущий обратно в беззаботное время… Почему тогда ничего не ценилось? Из-за наивной веры, что самое интересное и важное  впереди? Эта вера пошатнулась только однажды, с последним звонком, когда вдруг к глазам подступили слезы от беспричинной грусти. Почти такое же чувство внезапно охватило ее и здесь, среди этих беспорядочно расставленных стульев, одинокого фикуса в нелепом напольном горшке, детских рисунков в дешевых деревянных рамках и кумачового полотнища с ленинским призывом учиться, растянутого над сценой под потолком. Она поднялась по скрипучим ступенькам на сцену, подошла к музыкальному инструменту, рассеянно взяла пару аккордов. Звук оказался на удивление чистым. Не отнимая правой руки от гладких черно-белых продолговатых пластинок, левой подтянула стул и опустилась на круглое сиденье-вертушку. Поначалу огрубевшие пальцы скользили по клавишам неумело, путались, тыкались в звучащие ноты, как слепые щенята в брюхо кормящей суки: жадно, нетерпеливо, наползая один на другого. Любимый инструмент словно мстил за отступничество, не желал единения. Потом дрогнул и уступил настойчивой ласке обретающих уверенность рук.  Звуки рождались непроизвольно, сами собой. Это была не мелодия – сплетение противоречивых страстей, арабеска из ненависти и любви. Тишина школьного зала принимала исповедь, где мучались, каялись, признавались – музыкальные звуки. И ликовали, разрывая унылую цепь признаний торжеством победного духа. Она ощутила необыкновенную легкость и радость, словно вернулась в детские сны, когда летала. Вспомнилась песня, которую написала давным-давно, в другой жизни. Стала подбирать мелодию, припоминая полузабытый текст. Ноты всплывали в памяти, увлекая за собой слова. И она запела. Пела, забыв обо всем: о страхах, об одиночестве, о сомнениях и ошибках, утрате иллюзий. В зале, где пионеры давали клятву и проходили школьные вечера, теперь торжествовала любовь. Способное сдвинуть светила и солнце чувство, против которого оказались бессильны тупость, бездарность, эгоизм тех, кто пыжится влиять на судьбы людей.

Отзвучала последняя нота, стали слышны капли дождя, бьющие по отливам. И биение сердца, готового разорвать грудную клетку ради свободы. Неожиданно раздались одобрительные хлопки. Тоня резко обернулась на шум.

-- Браво, -- прекратил аплодировать режиссер, искушавший сына актерством. Игорь Сергеевич подошел к сцене, внимательно посмотрел снизу вверх, задумчиво произнес. – Так вот вы какая, Антонина.

-- Извините, -- она поспешно поднялась со стула, опустила черную, кое-где оцарапанную крышку музыкального инструмента, спустилась со ступеней, привычно сопровождавших скрипом чужие шаги. – Надеюсь, я не помешала вашей работе?

-- Скорее, наоборот. Кстати, у нас перерыв. Если хотите, можете пообщаться с Ильей, -- развернулся и направился к выходу.

В тот зимний вечер ее судьба открыла Фортуне дверь. Удачи посыпались, как крупа из мешка, прогрызенного мышами. Песня, ставшая после кинопремьеры хитом и принесшая автору-исполнителю популярность. Выгодный обмен на однокомнатную квартиру в спальном, но зеленом районе столицы. Переезд в Москву. Москонцерт. Рыжая Ольга, с готовностью сменившая кино на эстраду и оказавшаяся надежной помощницей, у которой неожиданно прорезалась завидная деловая хватка.