Дом бьющихся сердец

– Мы вызволим Джиану, Сиб. С ней все будет в порядке. Данте ее отпустит. Хранение эльфийской пыльцы хоть и незаконно, но едва ли классифицируется как преступление против короны.

Кажется, Сиб меня слышит, поскольку продолжает:

– Катриона рассказала Дардженто про пыльцу. Нельзя было впускать ее в дом.

Я вздыхаю. Обвинять мертвую бессмысленно.

– Вероятно, они пытались выиграть время, поджидая случая арестовать ее за любой проступок.

Ее ноздри раздуваются.

– Я всему гребаному миру расскажу, что Данте велел убить своего брата. Погоди, и сама увидишь!

К нам подходит Маттиа, руки в карманах пыльных штанов, а белки глаз такие же красные, как корсет платья Сиб. Мы потеряли друга, а он потерял двоюродного брата. Даже представить себе не могу, как у него сейчас болит душа.

Прохладный дым моей пары скользит по шее и плечам, прежде чем принять двуногую форму.

– Киэн полетел договариваться об освобождении Джианы.

– Если они ей навредят, я убью их всех. Сначала Таво. Потом Дардженто. А затем Данте. Всех! – Сиб обхватывает Маттиа и прижимается к нему.

Его крупная фигура так усохла, что не вполне понятно, кто кого поддерживает. Он прижимается губами к макушке Сиб.

– Может, оставишь убийства… – он бросает взгляд на Лоркана, затем оглядывает воронов, стоящих в стороне от нас, – другим, Сибилла?

Лор переплетает свои пальцы с моими и сжимает.

– Мы почтем за честь избавить Люче от этих фейри, Маттиа.

Дыхание застревает в горле, когда я полностью осознаю значение его слов.

Война уже не на пороге.

Она прямо здесь.

Глава 59

И мы выиграем эту войну, – рычит Лор, сотрясая все мое естество, в то же время небо взрывается.

По куполу барабанит дождь, попадая по люку, который я считала открытым.

Там магический барьер.

Я опускаю взгляд на Лора, потеряв дар речи от его откровения. Вороны могут создавать магические барьеры?

– Их создали шаббины, – объясняет он.

Сиб так таращится на наши руки, что глаза вот-вот вылезут из орбит.

– Почему бы нам всем не присесть? Обед подан, – Лор кивает на один из общих столов, на котором рядами расставлены дымящиеся блюда.

Отец подводит Габриэле и велит «опустить чертову фейрийскую задницу».

Капитан Люче подчиняется, осторожно нащупав рукой стул.

– Я понимаю, зачем вы надели мне повязку на глаза, Рибио, но, клянусь, я не раскрою ваши тайны.

– Многие давали мне подобные клятвы, Мориати. – Лор подводит нас к столу. – Но мало кто сдерживал, даже те, чьи сделки отпечатывались на коже.

– Как такое возможно? Сделки фейри… то есть магические сделки нельзя нарушить.

Лор выдвигает стул напротив Габриэле и кивает мне, предлагая сесть.

– Большинство предпочло умереть, чем выплатить долг.

Габриэле резко вдыхает, вероятно, представляя свою кончину от железного клюва.

– Где Феб? – спрашивает Сиб.

– Я здесь, скацца.

Мы с Сиб одновременно оборачиваемся на друга: он за нами, стоит в темных штанах и полупрозрачной розовой рубашке, которая подчеркивает его светлые волосы.

– Поскольку завтрак так и не прибыл, пришлось за ним идти.

Я одними губами произношу: «Прости», в то время как Сиб шлепает Феба по груди со словами «скацца? серьезно?», после чего обхватывает его руками за шею и прижимает к груди его высокую фигуру.

Брови Феба изгибаются, когда с ее губ срываются рыдания.

– Ты, что ли, думала, меня превратят в вяленое мясо? – Из ее груди вырываются новые всхлипывания. – Святой Котел, действительно думала… – Он гладит ее по спине. – Как видишь, я жив и в прекрасной…

– Риччио убит, Фебс, – плачет Сиб. – Энтони пропал, а Джиану арестовали.

Веселье Феба мигом исчезает, как следы на песчаном берегу. Он моргает и смотрит на меня поверх головы Сибиллы, затем переводит взгляд на Маттиа, который не сводит глаз с тарелки, сжимая побелевшими пальцами спинку стула.

Когда Сиб отпускает Феба, он кладет руку на плечо светловолосого моряка.

– Сожалею о твоей потере.

Маттиа только коротко кивает, и от этого движения из опухших глаз вновь катятся слезы, беззвучно падая с дрожащего подбородка. При виде его тихого страдания я невольно мну кожу в области сердца. Единственная мышца, нетронутая прошлой ночью, теперь тоже ноет.

Взгляд Феба скользит по столу, за которым сидят вороны. Друг улыбается Эйрин, которая заняла место чуть дальше, поскольку рядом с Лором сидят члены Шуркау. Ну, и я.

Отец опускается рядом с Габриэле. По другую сторону от капитана сидит Эрвин, такой же огромный и пугающий на вид ворон, как мой отец. Габриэле напоминает буклет, зажатый между двумя массивными фолиантами. Хорошо, что у него на глазах повязка.

– Скажи мне, Мориати. – Голос Лора звучит спокойно, тем не менее капитан вздрагивает. – Зачем ты помог бежать двум преступникам? Что надеялся выиграть?

– Ничего.

Лоркан потирает острый подбородок.

– Говори правду.

– Это и есть правда. Вам не кажется, что я заключил бы с ними сделку, если бы хотел получить что-то взамен? – Помолчав, Габриэле добавляет: – Дайте мне соль, если не верите.

– Соль больше не действует на вашего короля, – говорит Лор. Феб придвигает стул и ставит его между мной и Сиб.