Дом бьющихся сердец

Отец спрашивает, что мне заказать, и я отвечаю, что ем все, кроме рыбы и мяса, чем, кажется, поражаю его. Обернувшись к официантке, он выдает длинный список блюд. Когда она уходит, отец сцепляет ладони на столе и рассматривает тупые ногти и костяшки пальцев. Костяшки, покрытые синяками. Я собираюсь спросить, откуда они, но он первым открывает рот.

– Твоя мама тоже не ест животных, как и большинство шаббинцев. К тому же убийство животных в Шаббе под запретом. Для воронов делают исключение, поскольку нашему организму нужен животный белок.

– А фейри?

– Фейри приходилось подчиняться законам Шаббе, так же как шаббинцев принуждали соблюдать законы фейри, когда еще пускали на общие земли.

– Ты там бывал?

– Да. Много раз.

Мне хочется попросить, чтобы он взял меня полетать вокруг острова, но я опасаюсь, как бы он не попытаться закинуть меня за барьер. Лучше попрошу Лора. Наверняка он согласится и не попытается скинуть меня на розовый остров.

– Это одно из красивейших мест на Земле.

– И где живут люди? Остров кажется таким маленьким.

Улыбка касается губ отца.

– Это иллюзия, созданная Котлом. Стоит проникнуть за стены из песчаника, королевство предстанет перед тобой во всей красе: такое же обширное, как Люче, и такое же процветающее, как Тареспагия.

Вероятно, у меня отвисает челюсть, поскольку отец смотрит на меня с удивлением.

– Ты не знала?

– Нет.

– Полагаю, ты никогда не встречала шаббинцев, а те немногие фейри, которые отправлялись туда в последние годы, так и не вернулись. Хотя странно, что Лор не поведал тебе о родине твоей матери.

– Мы с ним не очень ладили до… до вчерашнего дня. – У меня вспыхивают щеки.

Отец вздыхает.

– Твоя мама однажды пошутила, что ты станешь для него кем-то большим, нежели просто разрушительницей проклятия. Мне эта шутка пришлась не по душе.

Я не могу скрыть улыбки, которая в основном вызвана двумя красными пятнами, виднеющимися под черным макияжем отца.

– Кажется, она весьма прямолинейная женщина. Мне не терпится с ней познакомиться.

Цвет сходит с его щек и глаз, и внезапно он выглядит таким потерянным, что я сжимаю его ладони.

– Это скоро произойдет, дайи.

Он пристально смотрит на меня, и хотя печаль не сразу покидает его лицо, уголки губ слегка приподнимаются. Он кивает, после чего уводит разговор от Деи к моему детству. Он хочет знать все о нонне и мамме. Об учебе и друзьях.

И я ему все рассказываю, стараясь придерживаться счастливых воспоминаний, поскольку при упоминаний тягот, даже самых незначительных, его настроение меняется в худшую сторону.

Одни блюда сменяются другими, и так утро сменяется днем. А я все говорю. Похоже, у меня полно историй.

– Прямо как у твоей мамы, – говорит отец с улыбкой. – У нее всегда была какая-нибудь история…

Его рот захлопывается, а глаза становятся стеклянными. Вероятно, слишком тяжело о ней вспоминать, но внезапно он резко встает, и я понимаю, что с ним разговаривал король.

Сердце подскакивает к горлу так же быстро, как отец – с каменной лавки.

– Что такое?

Его карие глаза пронзают мои округлившиеся фиолетовые.

– Прибыли твои друзья… и они не одни.

Глава 58

– Мои друзья? Какие? Сиб? Они нашли Энтони?

Не отвечая, отец перевоплощается в ворона.

Едва он протягивает мне крыло, я запрыгиваю на него. Он взлетает и мчится так быстро, что я понимаю: сюда мы летели самым спокойным и неторопливым темпом. Когда мы достигаем «Рыночной таверны», отец пикирует вниз и приземляется рядом с прилавком, за которым на вертелах жарят обезглавленных животных. От вида и запаха еды и без того беспокойный желудок скручивается еще сильнее.

Я соскальзываю со спины ворона и по широкой дуге обхожу прилавок с мясом. Когда нос больше не улавливает запаха барбекю, останавливаюсь подождать отца, однако он взлетает и стрелой мчится в широкий люк, который заливает рынок солнечным светом.

Стиснув зубы, решаю не окликать его и набраться терпения. Если прибыли мои друзья, их приведут сюда. Жалко только, что в таверне нет окна, через которое можно выглянуть наружу. Я осматриваю стены и, когда глаза привыкают к темноте, замечаю крошечные квадратики света. Стиснув зубы, поскольку движения доставляют боль, подхожу к одному окошку. Увы, снаружи видны лишь джунгли.

Несмотря на наплыв адреналина, ноги все еще неспособны передвигаться быстро, поэтому я ковыляю к противоположной стене. Прислонившись лбом к холодному стеклу, пытаюсь что-нибудь рассмотреть вдалеке.

– А́ло, Фэллон!

Я подскакиваю и ударяюсь головой об окно.

– Дали! – говорит Эйрин, мама Лора.

Благодаря Ифе мне знакомо значение этого слова.

– Вам не за что извиняться.

Улыбнувшись, тру больное место. Ее глаза смотрят на меня по-доброму.

– Я рада, ты вернуться.

– Я тоже рада, что вернулась.

Хотя я провела с этой женщиной всего лишь несколько часов, у меня такое чувство, будто я ее давно знаю. Может, побочное действие от того, что я пара ее сына? Может, парная связь связывает вас и с членами семьи партнера?

– Вижу, вы начали изучать лючинский?

– Феб учить. Он хороший учить.