Дом бьющихся сердец

Я резко просыпаюсь с криком на губах, но его заглушает нечто мягкое. Возможно, подушка. Только мокрая, словно морская губка. Я пытаюсь повернуться, но поворачивается лишь голова.

– Лор? – Разум затуманен, однако мне хватает сознательности, чтобы удивиться, почему я первым делом подумала о нем. Потому что он был последним, кого я видела?

По волосам скользят пальцы.

– Я здесь, птичка. Я рядом.

– Где… – Крик вырывает слово «здесь» из горла, поскольку заднюю часть тела словно бы вспарывают двадцатью лезвиями.

– Ш-ш-ш. – Пальцы продолжают поглаживать, ледяные на пылающей голове.

Я крепко зажмуриваюсь. По телу прокатывается новая волна боли, внутри костей сталкиваются огонь и лед.

Среди твоих способностей есть воскрешение мертвых, Лор?

Почему ты спрашиваешь? Хочешь, чтобы я оживил одичалую, чтобы ты смогла сама ее убить?

А? – Я настолько ошеломлена ответом, что на мгновение забываю о боли, но вскоре она возвращается. Я стискиваю зубы и впиваюсь пальцами в простыню. – Мне кажется, я умираю.

Разве я позволю этому случиться?

Ты управляешь многим, Лоркан Рибио, но ты определенно не способен управлять ритмом моего сердца.

Я управляю всем, что мне принадлежит, Биокин. – Его голос одновременно жесткий и мягкий, резкий и плавный.

Разве мое сердце тебе принадлежит?

Оно всегда мне принадлежало. Надеюсь, ты скоро сама это поймешь и перестанешь тратить его драгоценные удары на других мужчин.

Я фыркаю в подушку.

Ты бредишь, Морргот.

Внезапно боль ослабевает, и сознание плывет, будто у него выросли крылья; будто я лечу на вороне сквозь яркую синеву.

Как же мне хочется жить и странствовать по миру!

И летать. О, я мечтаю летать, и не в обличии духа. Я добавляю последнее на случай, если Котел меня услышал и решил исполнить мое желание.

Клянусь тебе, Фэллон Бэннок, ты будешь жить, странствовать и летать.

Еще одно из твоих пустых обещаний?

Пальцы замедляются. Замирают.

Вдруг вены вспыхивают в огне, обрывая небольшую передышку, и я падаю.

Но падаю не одна. Кто-то падает вместе со мной. Мне не видно лица, но меня окутывает грозовой аромат, окутывают ледяные нити его магии.

Я бы предпочла падать с кем угодно – ну, почти с кем угодно, – но у меня нет ни физических, ни ментальных сил оттолкнуть этого сводящего с ума мужчину.

Меня будят громкие голоса.

Голова трещит. Мышцы ноют. Вены горят. Каждая частичка тела объята агонией.

Ощущения такие, словно меня привязали к извивающемуся змею и подожгли огнем дюжины чистокровных фейри, моими внутренностями лакомятся бешеные звери, а люди используют меня в качестве мишени для метания дротиков.

– Ты сказал, что яда не осталось! Прошло уже несколько дней! – Это Лор.

– Яда не осталось, Морргот. Я его вывел. – А это Лазарус.

– Тогда почему, змей тебя побери, она все еще истекает кровью?!

Меня упорно затягивает во тьму, тем не менее я заставляю веки приподняться. На прикроватной тумбочке дрожит свеча, капельки воска стекают по кремовой ножке, подобно слезам.

Раздается стук, потом звучит голос Имоджен. Она говорит что-то о Кахоле, Лор в ответ кричит о Дее и Неббе.

Неужели моя мама теперь там? Брови изгибаются, но от этого болит голова, поэтому я их выравниваю.

Тишина.

Приближающиеся шаги, скрип кожи, и вот уже мой взгляд затягивает в два золотистых омута.

Под выцветшими разводами макияжа я замечаю тени, залегающие под глазами Лоркана.

Как ты себя чувствуешь?

Как будто в меня всадили отравленную стрелу, а затем вылечили ножами варвары, которые затем для верности поджарили меня в котле. Угадала?

Один уголок его рта подергивается.

Ты главное скажи: я выгляжу так же чудовищно, как себя чувствую?

Его тени скользят по моей щеке.

Ты выглядишь прекрасно.

Сердце замирает из-за… чего? Но потом я закатываю отекшие глаза: естественно, ему сейчас нравится вид моей плоти.

Я забыла, что хищные птицы питают слабость к падали.

Его глаза сверкают.

Уверяю тебя, ты не похожа на падаль.

Я поворачиваю голову, чтобы заглянуть через плечо и убедиться в этом самой, однако его дым уплотняется, закрывая мне видимость.