Дом бьющихся сердец

– Что ж, это объясняет, почему наш король сходит с ума.

Лицо настолько горит, что я готова умолять Лора задушить меня своим холодным дымом.

Теперь Лор ухмыляется, отчего в самом деле выглядит слегка свихнувшимся. Ну почему из всех существующих воронов Котел приковал меня именно к безумному? Почему мне в пару не попался более спокойный экземпляр, который не чувствовал бы внутренней потребности оспаривать каждое мое решение… особенно лучшее?

Лор приподнимает властную бровь.

Приковал?

Лазарус вздыхает.

– Морргот, может, отнесете ее на пляж? Вдруг приплывет змей? Пожалуй, никто и не выплывет, учитывая непрекращающийся шторм, который вы обрушили на наше бедное королевство.

Решив, что вороны летят на мед, а не на уксус, я добавляю:

– Если возьмешь меня поплавать, я потом буду сидеть здесь и позволю тебе самому устроить набег на убежище Мериам в Тареспагии.

Целитель вскидывает брови.

– В Тареспагии?

– Лазарус, принеси Фэллон перо и пергамент.

Гигантский фейри исчезает за аркой в примыкающую комнату – полагаю, в кабинет или библиотеку, в которой я оказалась во время другой мысленной прогулки.

– Ты в самом деле заставишь меня записать это обещание? – спрашиваю я.

– Именно.

– Кровью? Как Пьер?

– В отличие от Пьера, мне твоя кровь больше нравится внутри тебя.

– Как мило с твоей стороны.

Лоркан перемещается ближе к моей кровати – технически, к своей – и садится на корточки, широко расставив колени, уперев локти в бедра и переплетя пальцы.

– Можешь считать меня монстром, и не исключено, что битва с монстрами превратила меня в им подобного, но, как ты и сказала, ты прикована ко мне, птичка.

Я сердито фыркаю.

– Я этого не говорила, а подумала…

– Ты понимаешь, кто я для тебя?

Я вздыхаю.

– Мои оковы?

– Я твой монстр. Тот, который будет противостоять всем остальным, чтобы защитить тебя.

В момент редкого прагматизма я спрашиваю:

– А кто, скажи на милость, защитит меня от тебя, Лоркан Рибио?

Мои слова встречены мрачной улыбкой, которая усиливает жар в крови и пульсацию во всем теле.

Глава 45

Зафиксировав чернилами мое обещание оставаться покорной птичкой в клетке, Лазарус заставляет Лора выйти из комнаты, а сам помогает мне одеться. Кожа у меня стала такая чувствительная, что он выбирает черный халат – вероятно, принадлежащий Лору, поскольку завязки пояса лежат у меня на бедрах, а подол волочится по полу.

Я шиплю сквозь стиснутые зубы, когда ткань задевает открытые раны, которые тянутся короткими порезами от места между лопатками к левой лодыжке. Самый длинный находится на задней поверхности бедра.

Интересно, как Дардженто встретился с одичалой? Когда пытался меня поймать? И сколько монет предложил дикой фейри, чтобы вычеркнуть меня из списка живых? Откуда взял деньги? У Данте? Да, Реджио не помогает с моим исцелением, но желает ли он моей смерти?

Мысли о Данте возвращают меня в гардеробную в доме Энтони и к разговору, который у меня там состоялся с Сибиллой.

Прямо перед тем как ступить в каменный коридор, я поднимаю взгляд на кроткого гиганта с покрасневшими глазами.

– Лазарус, позвольте задать медицинский вопрос?

– Конечно, Фэллон.

– Есть ли способ узнать… узнать… – Я откидываю волосы за спину. Мне отчаянно нужна расческа.

– Узнать?..

Я понижаю голос:

– Беременна ли я.

Древний фейри приподнимает брови, взгляд устремляется к закрытой двери. Неужели он думает, что я спала с Лором? Я собираюсь было развенчать его заблуждение, но правда настолько постыдная, что я позволяю ему заблуждаться и дальше.

Он указывает на мой живот.

– Можно?

Не вполне понимая, что он хочет сделать, все же киваю. Он опускается передо мной на колени, распахивает мой халат и прижимает заостренное ухо к животу. Будь на его месте кто-то другой, я бы сгорела от стыда, однако Лазарус не внушает мне такого чувства.

Спустя несколько мучительно долгих мгновений он вновь поднимается.

– Твоя утроба пуста.

– Слава богам! – Вообще-то слава нонне… Слава тому жуткому вареву, которое она заставила меня выпить.

На изможденном лице целителя появляется мягкая улыбка.

– Полагаю, нам тоже стоит благодарить богов за то, этот мужчина пока не будет отцом. Учитывая, что ради тебя он готов стереть с лица земли целые страны, напрашивается вопрос… что он сделает ради своего ребенка?

Бешеный пульс усиливает боль в висках.

– Ребенок был бы не его, – все же признаюсь я. – Небесный король почти женат, и не на мне.

– Но разве вы… – Глубокая морщина пролегает между седеющими бровями. – Разве вы не пара?

– Нет.

– Я думал…

– Я всего лишь его разрушительница проклятий.

Лазарус сверлит меня взглядом, а я сверлю взглядом его: отведи я глаза, он сочтет мои слова ложью и начнет разносить слухи по всему Небесному Королевству.

На лбу целителя появляются складки, разглаживаются, появляются вновь. Он сбит с толку. Вот и славно.

– Спасибо, что спасли мне жизнь, Лазарус.

Он изгибает губы.

– Рад услужить, Фэллон. Но, прошу, в дальнейшем постарайся избегать ножевых или пулевых ранений, теперь у меня на ушах ничего нет. – Он указывает на ряды колец без лечебных камней.

– Я уже подписалась под этим обещанием.