Дом Чародея

– Я не знаю, чего я ожидал от Персефоны, но я не думал, что она сразу же возьмёт и атакует секунданта, это же против всех правил любой дуэли, никто не должен был пострадать, а она…

– Персиваль, – твёрдо сказала Джун, и он сразу же замолчал. – Не имеет значения, что вы думали. Важно лишь то, что из-за вас кто-то пострадал. Не из-за неё, а из-за вас. И вообще – если бы это преподало вам урок, то лучше бы и я тоже умерла!

– Джун, пожалуйста, не говори так, – с ужасом пролепетал он. – Ты не знаешь, о чём говоришь.

– Я не знаю? Я? Я всё ещё чувствую холодное прикосновение Ноктюрнии на своей коже. Я практически богам в лицо посмотрела, а ты утянул меня обратно. Так что уж я точно знаю, о чём говорю. А ты чёртов эгоист.

Персиваль долго стоял, уткнув взгляд в пол, беспокойно перебирая руками. Никто из них даже не обратил особого внимания на то, как она в порыве гнева отбросила учтивость и перешла на «ты».

– Я знаю, – наконец прошептал он и поднял взгляд. Щёки у него были мокрыми от слёз, и Джун невольно почувствовала укол жалости в груди, но решила постараться этого не показывать. Она понимала, что он тоже потерял друга, причём ещё более близкого, но если она так легко его простит, он может так и не научиться на своих ошибках. Поэтому она хмыкнула и демонстративно отвернулась.

Повисло молчание, такое напряжённое, что можно было услышать, как с волшебных свечей медленно стекает цветной воск, как под крышей шепчутся птицы, как за закрытым окном лёгкий бриз шелестит листьями. Первой молчание нарушила Джун.

– Расскажите мне наконец, что у вас за проблемы с сестрой, – угрюмо пробурчала она, не глядя на него. – Я хочу хотя бы попытаться понять, ради чего это всё было.

Она услышала шорох и, повернувшись, увидела, что Персиваль сполз по стеночке и уселся на полу, прямо в кипу каких-то книг и бумаг. Она дёрнула головой в сторону кресла, которое было всего лишь с другой стороны кровати.

– А нормально вы сесть не хотите?

– Мне лень, – заявил он, оценив расстояние, которое пришлось бы пройти.

– Ясно.

Джун села поудобнее, подложив подушку под спину, и повернулась к Персивалю, как будто он собирался рассказать ей сказку на ночь.

– Вообще-то, правильнее было бы сказать «что у неё за проблемы со мной», потому что не я это начал… И прежде, чем ты опять скажешь, что я перекладываю вину, я хочу сказать, что понимаю, что поступил глупо, оба раза, вообще-то, но всё началось гораздо раньше, чем ты можешь подумать, потому что, веришь или нет, но Персефона вообще-то моя старшая сестра, и ещё с детства у неё был на меня зуб, – Персиваль невесело усмехнулся. Он задумчиво смотрел куда-то под кровать, и теперь ненадолго замолчал, словно потерялся в воспоминаниях. Нахмурившись, он поднял взгляд на Джун.

– Но ладно, не буду утомлять тебя деталями семейных распрей. Суть в том, что, кажется, она в какой-то момент вбила себе в голову, что появление у неё младшего брата означало, что у неё нет шансов на счастливое будущее, и поэтому у неё почему-то стали появляться весьма амбициозные идеи… Последней из них, насколько мне известно, двадцать лет назад стала идея выйти за принца, – Персиваль сделал драматичную паузу. Джун смотрела на него, чуть прищурившись от усилий, которые она прилагала, чтобы слушать его внимательно. Она сама его попросила рассказать, но она всё же как-то больше ожидала захватывающую историю, а не светские сплетни.