Дом девушек

Йенс направился к машине «скорой помощи». Санитар уже закончил свою работу. Из ноздрей Фредди торчали бумажные затычки, на лбу вздулась шишка, а правое ухо было пунцовым. В общем и целом вид у него был такой, будто его пропустили через мясорубку.

– Эта женщина – монстр, – сказал Фредди.

– Она говорит, вы пытались ее изнасиловать.

– Мне не до шуток, – проворчал Фредди. – Лени пропала.

– Что?

Йенс отвел Фредди в сторону и выслушал его.

– Лифт с потайными дверцами в комнаты девушек? – переспросил он, не веря своим ушам.

– Вот именно! Когда эта кабинка поехала обратно в подвал, я уже прощался с жизнью. Боялся, что внизу на меня нападут, вот и выскочил с криком. А потом эта дамочка набросилась на меня, как чудовище…

– Хорошо, покажите. Мне нужно взглянуть на это.

По пути Йенс попросил коллег не отпускать горничную.

Десять минут спустя он сидел на корточках в шкафу в комнате Лени Фонтане и смотрел через проем в темную шахту подъемника. Перед этим комиссар проверил всю систему. В комнате, где проживала Вивьен, тоже имелся такой тайный лаз. Кабинка подъемника была достаточного размера, чтобы переправить в ней человека. Хоть для этого и пришлось бы сложиться в три погибели, но это было осуществимо.

Йенс выбрался из шкафа.

– Вчера вечером фройляйн Фонтане еще звонила мне, – произнес он задумчиво.

– Вы должны что-то сделать! – Фредди был вне себя. – Наверняка она тоже угодила в лапы к этому маньяку.

Этим утром маньяк был в отделении. Но за ночь тен Дамме вполне мог поместить Лени в кабинку и спустить в подвал… А оттуда?

Как по заказу, в дверях появился коллега.

– Прибыла специалист по замкам, – сообщил он.

– Хорошо, спускаемся в подвал.

Фредди пошел с ними, словно иначе и быть не могло, и Йенс не стал возражать.

В подвале они сгрудились вокруг единственной запертой двери и наблюдали за действиями молодой женщины из службы по вскрытию замков. Йенс заметил кровь перед подъемником – результат нападения горничной на Фредди.

– Готово. – Женщина отступила в сторону, и Йенс открыл металлическую дверь.

Сводчатый тоннель шириной примерно в полтора метра и около двадцати метров в длину тянулся под улицей и соединял дом с каналом. Вода в тоннеле была бурого цвета. Три бетонные ступени, покрытые водорослями, спускались к небольшой пристани. Вероятно, раньше это был открытый приток в Айльбекканал, пока над ним не проложили улицу. Во многих домах Гамбурга имелись такие входы.

У небольшой пристани была привязана темная байдарка. Йенс и Фредди переглянулись.

– Отвяжи веревку, – попросил комиссар и забрался в лодку.

Когда Фредди отвязал веревку, Йенс оттолкнулся от стены веслом и проплыл до конца тоннеля. Выход в Айльбекканал преграждали решетчатые ворота, запертые на массивный висячий замок. Йенс различил дома по другую сторону канала и слева – корму плавучего дома.

– Тоже нужно открыть? – крикнула женщина из службы по вскрытию.

Йенс проплыл обратно к причалу.

– В этом нет необходимости. Большое спасибо за помощь.

– Что теперь делать? – спросил Фредди. – Мы должны разыскать Лени!

Йенс кивнул:

– Разыщем. И я уже знаю как.

6

Йенс остановился перед дверью в приемную.

Он чувствовал тяжесть в желудке, но в этот раз не мог списать это на китайскую еду. Прошлым вечером, когда они с Ребеккой поцеловались, Лени Фонтане своим звонком разрядила обстановку, и сразу же после разговора Йенс уехал домой. Сегодня они с Ребеккой только созванивались. Еще по дороге с Айленау он попросил ее кое-что выяснить.

Что ему сказать по поводу вчерашнего?

Попросить прощения?

Но этот поцелуй случился по инициативе Ребекки.

И почему в таких делах всегда столько сложностей?

По коридору шел коллега со стопкой бумаг, и Йенс не мог больше стоять перед дверью, как выставленный с занятия ученик. Он открыл дверь.

Ребекка сидела за своим столом. Вопреки обыкновению, она не улыбалась, и вид у нее был напряженный и сосредоточенный. Она удостоила Йенса лишь мимолетным взглядом и снова уставилась в монитор.

– Есть что-нибудь для меня? – спросил Йенс.

– Долгое время особняк на Айленау принадлежал семейству Ройтер, – сообщила Ребекка. – Они торговали чаем, кофе и специями и вплоть до конца восьмидесятых держали там склад.

– Это объясняет наличие лифта и доступа к каналу, – задумчиво проговорил Йенс.

– В две тысячи втором особняк был продан. Новый владелец, японский инвестор, перестроил его в отель. До две тысячи двенадцатого отель назывался «Айльбек-отель», после чего снова был продан – судя по всему, по выгодной цене. С того времени у него несколько владельцев.

– А тен Дамме? – спросил Йенс. Он стоял возле стола и не решался приблизиться к Ребекке.

– Ему принадлежит четвертый этаж. У каждого этажа свой владелец, я распечатала тебе список. Третий и пятый этажи в две тысячи четырнадцатом снова сменили владельцев и были реконструированы.

Ребекка протянула ему листок, и впервые за это время они встретились взглядами.

– Что такое? – спросила она.

Йенс не знал, что сказать, и на мгновение замешкался.

– Ломаешь голову насчет вчерашнего? – беззаботно спросила Ребекка.

– Нет… а должен?

Она пожала плечами.