Дом для меня

Лер тогда впервые решил поднять эту тему, потому что требовалось что-то решать с этой неопределенностью, тем более дом почти готов и можно было уезжать, но Самсон высмеивал его робкие попытки, его хрупкие чувства, и Лер решил, что нет смысла тогда вообще это продолжать, о чем известил сразу же.

– Мы расстаемся.

– Только попробуй! – Самсон жестко дернул его за руку, чуть не вывернув запястье. – Знаю я вас, шлюх, набиваете себе цену, а потом…

Что «потом», Лер так и не узнал, потому что Самсон сам себя оборвал, с яростью и толикой растерянности смотря на него. Лер в итоге выдернул руку и ушел, планируя свой отъезд из Москвы, тогда он еще не знал, что Самсон слов на ветер не бросает и отпускать его не собирается. Возможно, если бы они поговорили тогда нормально, если бы попытались услышать друг друга, то не наделали бы глупых и жестоких ошибок.

Лер отвернулся от окна, завернулся в плед и, выбрав на плеере My Heart Is Not A Machine – Whitley, попытался забыться и заснуть во что бы то ни стало, благо температура хоть в чем-то была помощницей.

Глава 8

Лер лежал у елки, словно он сам был подарком, хотя так оно и являлось по задумке фотографа. Натертый маслом торс блестел под мягким светом искусственного освещения, залитые химией волосы стеклянными пружинками касались кожи.

– Расстегни пуговицу на ширинке и посмотри на меня. Лер послушно расстегнул пуговицу, провел ладонью от низа живота до груди и взглянул в зрачок камеры. – Во-о-от… то что нужно, а теперь в сторону. Марк еще что-то говорил, и Лер послушно двигался, почти не импровизируя, но всегда угадывая то, чего от него ждут. Все это происходило на какой-то периферии сознания, а сам он был за окном, где вместе с осенним дождем лила слезы его душа.

– Перерыв. Лер встал с ковра, забрал кофе у Жанны и, подойдя к окну, взял в руки смартфон. Провел пальцем по экрану, тот вспыхнул и снова потух. Ни звонков, ни эсэмэсок. Со спины подошла Жанна и накинула на плечи плед.

– Лер…

– Не надо меня жалеть. Дай сигарету.

Жанна хотела возразить, но не стала. Протянула пачку с зажигалкой. Лер кивнул благодарно и вышел на обшарпанную, так сильно контрастирующую со студийной обстановкой лестничную площадку, тут осень чувствовалась особенно остро, казалось, в таком подъезде она живет круглый год, прячась здесь и в летний зной, и в январскую стужу, а теперь вот и Лера спрятала в своих промозглых, пробирающих до костей объятиях. Лер спустился к старому, замызганному временем окну с ободранными кусками объявлений на стекле и, привалившись плечом к откосу, засмолил сигарету в услужливо распахнутую форточку.

Горький дым пробрался в грудь и, замерев там на мгновение, вылетел в коридор с обшарпанными стенами. Лер смотрел на эти стены и думал, что, если бы ему нужно было изобразить свою душу, он бы именно так ее и изобразил, с клочками и дырами с неумелыми заплатками и старой краской. Он не собирался пускать Самсона в свое сердце, он вообще ничего не планировал, но как-то так получилось, что сердце само выбирает, кому открывать свои двери, а кому нет, и мнение хозяина оно не учитывало. Почему так все по-дурацки выходило, Лер не знал.

Почему ему вдруг понадобился именно этот человек, он не мог себе объяснить, не мог понять, каким образом он успел к нему прикипеть. Возможно, он клюнул на эту прямолинейность, наглую простоту, безоговорочную самоуверенность и не прикрытое ничем желание. Рядом с ним кровь вскипала и приливала совсем не к голове. Внешность Самсона, казавшаяся чересчур маскулинной, вдруг стала идеальной. Вообще не было особо веских причин, это сейчас, стоя в продуваемом всеми ветрами коридоре, Лер придумывал рациональные причины, по которым он вляпался в эти чувства, в этого человека, но их не было, точнее, их было слишком мало для веской причины. Самсон был козлом и подонком, наглым и избалованным.

Он был не тем, кого стоило выбирать, и забыв об этом на мгновение, Лер упустил тот момент, когда сердце прилипло к промерзшему металлу чужого сердца. Благо судьба быстро отрезвила его, и несмотря на уютные вечера и горячие ночи, Лер быстро очнулся и рывком рванул сердце, заталкивая его обратно в грудь. Самсон не собирался менять свой образ жизни, а жил он ни в чем себе не отказывая и подстраивая остальных под себя, а не себя под остальных. Помимо Лера, у Самсона были другие интрижки и даже постоянные партнеры, и если до этого Леру было фиолетово, потому что ему и самому было паралельно на Самсона и на столицу в целом, он планировал уехать, как только закроет все дела, то как-то неожиданно для себя они окунулись друг в друга на весь июль и август, потерялись в своих чувствах, а потом Самсон неожиданно проснулся и решил, что видимо он утратил себя или, может быть, хотел проверить, насколько Лер готов жертвовать собой ради него… В общем, Лер так и не понял, чего он хотел, демонстрируя другую свою пассию, с которой так и не распрощался…