Дом для меня

Жанна, разозлившись, ушла на кухню, хлопнув на прощание дверью, у которой заедал замок, и та, бедняжка, ударившись об косяк, отлетела обратно к стене и билась уже об нее. Да, наверное, поэтому он никогда и не обижался на оскорбления, ему было все равно на себя, причем Лер не был зол или разочарован – он просто не имел значения. Там, где-то в глубине себя, в самой сердцевине, он не имел значения. Возможно, это немного искажало его восприятие, притягивая события и людей, и поэтому он не всегда правильно на них реагировал. Конечно, Лер не был грушей для битья и всегда мог постоять за себя, но его подземелья, там, где душа, эти бури никогда не касались, он сидел словно в самой глубокой и темной пещере и смотрел на внешний мир через перископ.

После нескольких сигарет более решительно настроенная Жанна вернулась в Леркину комнату, чтобы продолжить непростой разговор, но Лер к тому времени заснул. Тяжко вздохнув, женщина подошла к окну и тихо закрыла форточку, отрезая вечерний шум мегаполиса. Взяв лежащий на комоде плед, Жанна подошла к Леру и зависла над ним, разглядывая обнаженного до пояса парня.

Благодаря специфике своей деятельности, Жанна часто видела красивых людей – девушек и парней, порой красота была яркой и бросающейся в глаза, резкой, очевидной как солнечный свет, на который смотришь и через какое-то время хочешь уйти в тень, потому что устаешь от такого великолепия. А бывала и более спокойная красота, которая светила не ярко, а более глубоко, чисто, красота, похожая на восход. Чтобы увидеть ее, нужно рано встать и смотреть не перед собой, а за горизонт, такая красота отражалась где-то в глубине души и не отпускала потом долгие дни. В голове крутился образ, обрывки фраз и взглядов.

У Лера была именно такая красота, разглядев которую, сложно было оторваться от созерцания. При первом взгляде на него можно пройти не заметив, но стоило задержаться на минуту и оторваться с каждой секундой становилось все сложнее. Но если борьбу с внешностью еще можно было выиграть, то не попасть под очарование Лера было невозможно, и если до этого Жанна видела в этом очаровании лишь непосредственную легкость, то теперь, прожив с парнем некоторое время, она разглядела за этой скорлупой едва заметный надлом, который становился последним аккордом в ансамбле личности Лера.

Жанна накрыла Лера одеялом и села на край дивана. Леркин надлом сразу бросался в глаза, но как-то быстро размывался под очарованием характера, его просто чувствуешь где-то на периферии сознания и понять не можешь в чем дело, но сейчас, наблюдая всю эту драму, закрутившуюся вокруг него, Жанна стала видеть эти глубинные, скрытые реакции, и ей все очевиднее становилось, что мечта Лера о доме может обернуться для него катастрофой, потому что нельзя ему быть одному. Парню надо о ком-то заботиться и чтобы кто-то заботился о нем, иначе быть беде. Он просто погибнет там один.

Телефон на комоде засветился, собираясь разразиться звонком, Жанна мгновенно схватила чужую трубку в руку и выскочила за дверь, осторожно прикрыв ту за собой. Несколько раз перед этим экран загорался сообщениями и, как видно не дождавшись ответа, адресат решил позвонить. Если бы не она, звонок точно разбудил бы и без того мучающегося в последнее время бессонницей парня. Посмотрев на экран, Жанна уже хотела оставить телефон на кухонной столешнице, переведя его в беззвучный режим, но имя абонента заставило ее передумать.

Если бы Лер знал, что короткий сон обернется для него дополнительными цепями, которые ещё крепче привяжут его к Васильцеву, он бы не сомкнул глаз. Лер, конечно, потом выяснил, откуда Дмитрий Александрович узнал про его проблемы со спиной и шеей, и что вообще он весь как развалина, но было уже поздно, потому что если вначале Лер отделался обещанием посетить больницу и провериться, то после обстоятельного разговора с Жанной, отношение к этой проблеме у Васильцева изменилось.

В первый раз мужчина просто забыл об инциденте с сердцем, отвлекшись на парня и поверив в его заверения о том, что тот сходит к своему знакомому в больницу и проверится там, а не у знакомого доктора Васильцева. Мужчина поверил ему и только сейчас подумал, откуда у провинциального фактически сироты «знакомые доктора» в столице, но разговор со взволнованной Жанной расставил все по своим местам – мальчишка, интерес к которому не ослабевал, а наоборот, лишь возрастал, не собирался никуда идти и вообще, судя по всему, крошился изнутри.