Дом экзорциста

Сойдя с травы и ступив на бетонную площадку стоянки, он не заметил, что стоянка почти пуста, однако теперь помимо его автомобиля на ней находился еще один – «универсал», примостившийся в углу под плакучей ивой. Мысли о вороне поглотили отца Мартина полностью. Он уже открывал дверцу своей машины, когда водитель «универсала» обратился к нему:

– Прошу прощения! – донеслось до отца Мартина с противоположного края стоянки.

Священник посмотрел на молодого человека, направляющегося к нему. Так как солнце было прямо за спиной у незнакомца, священник прищурился, чтобы лучше его разглядеть.

– Да?

– Вы отец Мартин?

– Да, конечно. А кто вы, сын мой?

Священник внимательнее рассмотрел взлохмаченного мужчину. Выглядел тот неважно. Бледный вид, темные круги под глазами. И будто несколько дней не принимал душ и не менял одежду.

– Меня зовут Дэниел Хилл. Я приехал аж из самой Западной Вирджинии. В вашей церкви мне сказали, что я могу застать вас здесь. Мне нужно очень срочно поговорить с вами.

Отец Мартин увидел тревогу в лице Дэниела. Он уже не раз встречал такое выражение – у родственников тех, кто был одержим.

– Конечно, – ответил он, – пойдемте ко мне в кабинет.

Глава 26

Кабинет отца Мартина в приходском доме едва вмещал в себя письменный стол и два кресла перед ним. Переполненная книжная полка тянулась вдоль одной из стен. Противоположную украшали картины, свидетельства об академических достижениях и предметы религиозного быта. Позади стола из огромного окна открывался вид на двор. Поверхность самого стола покрывали тетради Мерла.

Дэниел сидел в одном из неудобных деревянных кресел перед столом священника, но то было развернуто в обратную сторону, так как Дэниел и отец Мартин смотрели в стену. В кабинет прикатили телевизор и магнитофон на передвижном столике. И теперь они оба досматривали финал последней кассеты Мерла. Сердце отца Мартина разрывалось при виде гибели Амелии. За время своей деятельности он ни разу не видел ничего подобного тому, что произошло с юной леди, когда она разорвалась пополам. Затем перед камерой выступил сам Мерл, затем Люк, и запись закончилась. Дэниел развернулся, чтобы оценить реакцию священника.

Тот по-прежнему продолжал смотреть в пустой экран. Глаза его наполнялись скорбью во время просмотра. С лица исчезло выражение недосягаемой безмятежности, ранее исходившее от святого отца, и теперь его сменило мрачное отчаяние.

– Так что вы думаете, святой отец?

Священник вырвался из капкана собственных мыслей.

– Ну, мистер Хилл… – начал он.

– Зовите меня Дэниел.

– Хорошо, Дэниел. После прочтения этих дневников и просмотра кассеты, я бы солгал, если бы сказал, что не обеспокоен.

– Обеспокоены? А я думал, в вашей деятельности такое случается каждую среду.

Усмешка на лице священника чуть растянулась:

– Совсем не так. По большей части то, с чем я сталкиваюсь, не является демонической одержимостью. В девяноста девяти процентов случаев из моей практики я имею дело скорее с недиагностированными психическими расстройствами.

– И вы отправляли людей к психиатру?

– Психиатр был первой остановкой для большинства из них. Почему я должен был сбрасывать их на предыдущую ступеньку?

– Но ведь вы же сказали…

– Я знаю, что я сказал, – перебил отец Мартин. – Почти все они были психически больными. Проблема же состояла в том, что они верили в то, что одержимы демонами, ну или же самим дьяволом в некоторых случаях. Уж не мне рассказывать такому специалисту по психологии, как вы, как сильна бывает сила веры.

Дэниел согласно кивнул. Священник же разъяснил сказанное:

– Если вера очень сильная, то проявляются физические манифестации: люди теряют вес, кожа бледнеет, они заболевают. Эти телесные проявления даже могут распространяться на других членов семьи, контактирующих с одержимыми. Тогда мы имеем дело с массовой истерией, сопровождающейся паранойей. И если группа страждущих верит, что они одержимы, то они верят и в то, что экзорцизм может им помочь. Я проводил обряды, и внезапно они исцелялись. Они исцеляются, их жизни текут своим чередом. Я сталкивался с таким вот раз за разом, Дэниел.

– Верю вам, – сказал Дэниел. – Но ведь не во всех случаях? А что было с остальными?

Отец Мартин сделал глубокий вдох. Он посмотрел на распятие, висящее на стене, и Христос посмотрел на него в ответ глазами, полными страдания.

– В некоторых случаях страждущий совершал действия, которые могли быть проявлением сверхъестественного. Ну, вы конечно знаете, как их утрированно изображают в массовой культуре: левитация, разговоры на неизвестных языках, нечеловеческая физическая сила, способность говорить о том, что человеку не может быть известно.

– Массовая культура? – усмехнулся Дэниел. – Я видел гораздо более дикое дерьмо у себя дома. Уж простите за выражение, святой отец.

Священник улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Сцепив руки на животе, он нервно закрутил большими пальцами.

– Думаю, я должен объяснить, почему мое имя упоминается в дневнике Мерла Блэтти, а также о моих взаимоотношениях с отцом Столлингсом.

Дэниел придвинулся вперед, навострив уши.