Дом, где тебя ждут

За распахнутой форточкой коротко взвыла автомобильная сигнализация, почти сразу замолкнув. Из комнаты, где сидела мама, тянуло табачным дымом. Сергей Дмитриевич не любил табака, и Аглая давно для себя решила, что курить никогда не будет.

Она подумала, что раньше запросто могла прийти к Сергею Дмитриевичу ночь-заполночь, свернуться клубком на диване и с чашкой молока в руке слушать перестук клавиш электрической пишущей машинки. Тук-тук-тук. Как дождь по стеклу.

Аглая подошла к окну и сквозь тюлевую занавеску посмотрела на луну, похожую на диковинную морскую рыбу, плывущую посреди облачной пены. Она верила, что оттуда, с высоты, на нее смотрит Сергей Дмитриевич. Не потому, что он бессмертный, а потому что он ее крестный, а крестные не должны оставлять крестников без присмотра.

Чтобы Сергей Дмитриевич за нее не волновался, Аглая достала из кармана визитную карточку Варвары Юрьевны и положила на протянутую ладошку.

– Видите, Сергей Дмитриевич, это мне Варвара Юрьевна дала. Она сказала, что там мне всегда помогут. Правда, это очень далеко, во Франции, но ведь я вырасту, правда? Вырасту и съезжу.

Париж, 2012 год

К антиквариату, да и вообще ко всякому старью Филипп Никольский был совершенно равнодушен, если не считать его профессии специалиста по системам безопасности, призванной защищать как раз подобные ценности.

В аукционный дом Перье его притащила Тесса, на которой он собирался жениться в конце августа. Тесса была без ума от предметов искусства, одинаково восторгаясь как изысканным фарфором эпохи Тан, так и расплющенными консервными банками Энди Уорхолла. И хотя к старинному китайскому фарфору Филипп относился вполне лояльно, авангард он не понимал и не принимал – сказывалось воспитание бабушки Тани.

Торги проходили в длинном зале, аскетически украшенном серебристыми светильниками в форме спиралей. Ряды пластиковых кресел, выдержанных в бордовой гамме, медленно заполнялись покупателями.

Тесса успела сесть в первый ряд, а Филипп предпочел устроиться сбоку, у стены, потому что ему нравилось наблюдать за Тессой. Ее хорошенькая головка оживленно поворачивалась по сторонам в поисках знакомых. Заметив его взгляд, она подняла руку и послала ему воздушный поцелуй. Филипп усмехнулся, забавляясь, как быстро Тесса перенимает привычки парижанок. Соседом Тессы оказался толстогубый господин с орлиным профилем и глазами навыкате. По виду ему можно было дать лет сорок – сорок пять. Когда Тесса приложила пальцы к губам для поцелуя, лицо господина приняло неодобрительное выражение.

«Наверняка старый холостяк», – подумал Филипп, но тут же спохватился, потому что совсем недавно лично входил в когорту противников брачных уз. Возраст к тридцати трем годам, и если бы не Тесса, то кто знает, может через энное количество лет его тоже характеризовали бы старым холостяком.

С Тессой их познакомил владелец картинной галереи, где Никольский проектировал схему сигнализации, а Тесса набиралась вдохновения от встречи с прекрасным. Прощаясь с хозяином, Филипп обратил внимание на невысокую девушку в длинной белой юбке и красной кофте, декоративно разорванной у ворота. Запрокинув голову, она любовалась огромной картиной, которую Филипп рекомендовал бы перевернуть вверх ногами. На фоне грубо размазанной по холсту синей краски девушка казалась Афродитой, вышедшей из морской пены, настолько прекрасен был каскад ее прямых светлых волос и изящная фигурка, словно выточенная из куска розового дерева.

– Хороша? – то ли спросил, то ли восхитился месье Андре. Изображая страстный поцелуй, он вытянул губы трубочкой. – Хочешь, познакомлю?

Не дожидаясь ответа, месье Андре раскинул объятия и завопил на весь зал:

– Тесса, девочка моя, иди, я покажу тебе самого неприступного мужчину во всей Франции. Только т-с-с, это тайна, и запомни – он умеет превратить любой дом в крепость.

– И поэтому неприступный?

Смех в ее глазах рассыпался золотистыми бликами.

Она протянула Филиппу маленькую, но крепкую руку и энергично по-мужски встряхнула:

– Тесса Пискот из Бостонского университета.

Про Америку Тессе можно было не упоминать, потому что неправильный французский с твердыми гласными с головой выдавал в ней уроженку Нового Света.

– Филипп Никольски.

– Очень приятно познакомиться.

Улыбка Тессы могла бы расплавить льды Арктики, и Филипп сам не заметил, как вечер закончился в ресторанчике на Елисейских Полях, а утро началось на набережной Сены, вдоль которой они бродили всю ночь, пока не добрели до предместья, застроенного частными виллами.

Небольшой кирпичный дом, окруженный садом, показался Тессе очаровательным. Неяркие лучи солнца, просеянные сквозь листву каштана, брызгами стекали по карминовым кирпичам и терялись в зарослях жимолости. Цветастая охапка клумбы с анютиными глазками напоминала брошенную на землю цыганскую шаль. Пролом в кладке ограды густо увивали плети ползучих роз, усеянных мелкими бордовыми цветами.

Хотя дом выглядел заброшенным, в его старинности угадывалась рука искусного мастера.