Дом, где тебя ждут

Легко соскочив с кресла, она подошла к подоконнику, чтобы разглядеть фотографии в тонких металлических рамках. На двух фотографиях были семейные пары, а с третьей смотрела симпатичная женщина средних лет, похожая на Филиппа.

Тесса поднесла фотографию к свету.

– Это твоя мама?

– Нет, тетя Барбара. Варя, – повторил он по-русски, – старшая сестра отца. Она умерла два года назад. У папы с тетей Варей была большая разница в возрасте. А родители – вот они, – Филипп указал на мужчину и женщину в светлой одежде с теннисными ракетками в руках, и Тесса заметила, как его губы тронула нежная улыбка: – Папу зовут Игнатий Юрьевич Никольский, – он унаследовал от дедушки фирму по производству сельскохозяйственной техники.

Будучи истинной американкой, при упоминании собственной фирмы Никольских Тесса ощутила уважительный трепет, внезапно осознав, что и без того привлекательный Филипп стал еще интереснее.

– Так ты работаешь в фирме отца?

Филипп махнул рукой:

– О, там сейчас заправляет Ноэль – брат моей мамы, и этого вполне достаточно.

Тесса взяла следующее фото:

– Это дедушка и бабушка?

Он утвердительно кивнул:

– Да. Сейчас они упокоились на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Когда-нибудь я расскажу тебе долгую и романтическую историю их любви с разлукой в пятнадцать лет.

Кстати, моя бабушка была очень известна среди любительниц парижской моды.

– Как интересно! Она была кутюрье?

– Нет, ювелиром. Загляни в сундучок на комоде.

Заинтригованная Тесса не преминула поднять резную крышку и задохнулась от огненной россыпи блестящих камней. Малиновое ожерелье, отягощенное крупными серебряными шариками, лежало в ладони сокровищами Али-Бабы, желтой змейкой струился каскад сердоликов в оправе из золота, лазоревая бирюза Ирана перекликалась с зеленым русским малахитом.

– Боже, это колье из муранского стекла я видела в каталоге. Кажется, оно называется «Тайны венецианских дожей». Это великолепно! – приложив колье к груди, Тесса резко обернулась: – Твоя бабушка – Таня Горн!

– Именно так.

Филипп разлил кофе по чашкам тончайшего фарфора, больше похожего на лепестки роз, и поставил на стол тарелку с дымящимися сэндвичами, от которых шел головокружительный аромат.

– М-м-м, – Тесса поняла, что не в состоянии вымолвить ничего толкового, потому что если сию минуту не откусит кусочек хрустящего хлеба, щедро намазанного растопленным маслом, то скончается прямо на этом самом месте.

Она пребывала в восторге от завтрака, от дома и, конечно, от Филиппа, удачно оказавшегося сыном владельца фирмы. В ее голове уже прокручивался видеоряд обеспеченной жизни во Франции. Тщательно взвешивая каждое слово, Тесса ненароком выяснила, что Филипп является единственным ребенком в семье и наследником. Это звучало настолько многообещающе, что, вернувшись в студенческий кампус, она незамедлительно набрала телефонный номер Джо.

Когда она назвала себя, сонный голос по другую сторону океана зазвучал заботой:

– Тесса, детка, куда ты пропала? Я весь день пытался дозвониться до тебя!

– Ты забыл, что здесь, во Франции, была ночь, – холодно сказала Тесса, – и, кроме того, я тысячу раз просила не называть меня деткой. – Нащупав в сумочке пачку сигарет, она чиркнула зажигалкой и глубоко затянулась, справляясь с волнением. – Я должна сказать тебе что-то важное.

– И я, дорогая, – перебил ее Джо, – сейчас ты запрыгаешь от радости. Я получил место системного администратора в окружной библиотеке, и теперь мы сможем пожениться.

У Тессы заныло в животе. Джо был такой ранимый, такой незащищенный – большое дитя. Она знала его много лет и могла уверенно сказать, что в данный момент он надевает очки, которые, конечно, упали на пол, и сталкивает с кровати своего фокстерьера Боба. В трубку проникало его недовольное тявканье.

Передвигая сигарету из одного угла рта в другой, Тесса испустила тяжелый вздох:

– Джо, мне очень неприятно, но мы не должны больше встречаться, и никакой свадьбы тоже не будет. Извини, я очень сожалею.

– Но, Тесса, объясни, что произошло? Я ничего не понимаю. Ты, наверно, выпила лишку, помнишь, как весной на вечеринке у Билли? Тесса, пожалуйста, не молчи, Тесса…

Обжигая о сигарету кончики пальцев, Тесса смахнула с ресниц слезинку и решительно нажала кнопку отбоя. Она чувствовала себя полностью опустошенной, как если бы из легких с силой выдавили весь воздух. Джо был той частью ее прошлого, которую надлежало отбросить в сторону и забыть, чтобы не влачить длинную и нудную жизнь провинциальной клуши.

Тесса всегда считала себя очень умной и расчетливой и была недовольна, что в решительный момент заколебалась, как дешевый лузер. Крепким щелчком она выбросила в окно окурок и прилегла на кровать в надежде подремать хоть на часок. Свет сквозь металлические жалюзи на окне расчерчивал стену в полоску. Настенные часы с треньканьем переставили стрелку на цифру семь. Студенческий кампус лениво просыпался, заполняя пространство звуками музыки, топотом ног по тротуарам, тарахтеньем скутеров и короткими обрывками речи.