Дом, где тебя ждут

Таня сидела, крепко прижавшись к Юре, каждой клеточкой тела чувствуя вибрацию металлического корпуса, казавшегося темным склепом. Хотя Юрино лицо укрывала темнота, она знала, что он плачет, и это были не слезы радости, а та тоска, которая грызла каждого, кого насильно отрывали от своей Родины.

Сдерживая тошноту от болтанки, она думала, что если этот летающий гроб дотянет до Англии, то можно смело утверждать о наличии в мире необъяснимых чудес.

Майкл обещал, что по прилете в пять минут найдет контрабандиста, который переправит их с Юрой во Францию.

– От Дувра до Кале около тридцати километров, – сказал Майкл, когда Таня разыскала его в отеле «Святой Георг», – помнишь, я уже прошел этот путь во время войны? Теперь твоя очередь поплавать на рыбацком баркасе.

Весь путь от Англии до Франции Таня проделала, накрепко вцепившись в Юрия – не оторвать, и только за порогом своей квартиры разжала пальцы, которые словно вросли в его руку.

Разоренная войной Франция с трудом вставала на ноги. Моментально сориентировавшись в ситуации, Юрий открыл мастерскую по ремонту сельхозтехники. Скоро пришлось взять одного подмастерья, потом другого, третьего. Фирма «Никольски» была завалена заказами, и Юрий пропадал на ремонтной базе день и ночь.

Дела пошли так успешно, что через пару лет он посадил семью в машину и привез к руинированным останкам дома на берегу Сены.

– Выходите, дорогие, и оцените красоту пейзажа.

С горделивым видом Юрий обвел рукой клочок земли, буйно заросший сорняками.

В густых травах каплями сияла голубизна незабудок и проглядывали белые звездочки лапчатки. Розоватый кирпич, кое-где искрошившийся от времени, живописно укрывала зеленая стена девичьего винограда, из которой нахально торчал куст проросшего ивняка. Безветрие разливало в воздухе легкий аромат мяты и речной тины.

В маленьком прудике мирно поквакивали лягушки. Их хриплую песню перекрывал звучный оркестр из засевших в траве цикад, словно взявшихся устроить соревнование в конкурсе лесных вокалистов.

– Какая прелесть, – выдохнула Фелицата Андреевна, – благорастворение воздухов. – Она сняла шляпку и вольно тряхнула кудряшками, завитыми по последней моде. – Удачно, что я догадалась прихватить корзинку с круассанами: мы устроим здесь пикник.

Юрий хитро улыбнулся. Таня подумала, что сейчас он выглядит как мальчишка, готовящийся преподнести родителям какой-нибудь сюрприз.

– Пикник всегда кстати, но в первую очередь мы развернем здесь не скатерть, а стройку, потому что я купил этот участок. Что скажете, дорогие мои? Ура? – Движением фокусника он выхватил из машины бутылку апельсинового ситро, обожаемого Варей.

– Ура, – неуверенно произнесла Таня.

Корзинка с круассанами в руках Фелицаты Андреевны дала резкий крен на сторону. В ее глазах застыл немой вопрос: как и, главное, кто сможет вдохнуть жизнь в рассыпающийся кирпичный домик?

И только Варя – папина дочка – отважно подкинула вверх теннисную ракетку и троекратно проголосила:

– Ура! Ура! Ура! У меня будет своя комната. Чур, на втором этаже. Вот в том окне, – кивком головы она указала на среднее отверстие из трех проемов в кирпичной кладке, прикрытое кроной молодого клена.

Фелицата Андреевна сделала отрицающий жест:

– Ни в коем случае, только не второй этаж. Иначе твои ухажеры переломают себе все ребра.

– А на первом этаже они станут заглядывать в кухню и гостиную, – поддержала Фелицату Андреевну Таня, – кстати, кухню лучше расположить окном в сторону Сены.

Обиженная Варя надулась и покраснела, а Юрий понял, что вопрос решен положительно.

Вопреки Таниным опасениям, дом отстроили очень быстро. На первом этаже кухня и гостиная, на втором три комнатки – спальня родителей, Варина светелка и детская.

Игнаша появился, когда Таня с Юрием уже потеряли надежду покачать в коляске еще одного ребенка.

– Оказывается, счастье имеет вес, – произнес Юрий, впервые взяв сына на руки, – здесь примерно три килограмма.

– Три двести, – поправила Таня.

Временно Таня передала бутик в руки Люды и наслаждалась заботами хозяйки дома. В юности домашние хлопоты казались выматывающими и обременительными, а сейчас она приходила в восторг от удачно испеченного пирога или свежевымытого пола, по которому так приятно шлепать босыми ногами. Даже Игнашины пеленки заполаскивались легко, будто играючи, тем более что Юра устроил из кладовки настоящую прачечную с электрической стиральной машинкой и широкой гладильной доской.

Однажды ночью, почувствовав, что Юры нет, она накинула халатик и вышла на улицу. Мягкие тапочки на ногах скользили по каменным плиткам. Напоминанием о Праге, лунная ночь мягко струила рассеянный свет на черепичную крышу дома. Ветерок лениво перебирал петуньи в пологой вазе посреди дворика. На соседском доме мерно поскрипывал флажок-флюгер.

С каменно застывшими плечами Юра сидел на скамейке и смотрел на Сену.

Таня молча опустилась рядом. Она знала, что его мысли сейчас блуждают по гулким улицам Ленинграда.

Не поворачиваясь, Юрий привлек ее к себе: