Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Dottore, есть некоторые предметы, которые мы можем перекрасить в зеленое золото, но многие застежки не поддаются обработке. Речь идет о товарах на сумму не менее 350 миллионов лир [в то время почти 300 000 долларов], – сказал Дель’Инноченти.

Маурицио посмотрел на сотрудника.

– Кто председатель правления «Гуччи», ты или я? – спросил Маурицио у Дель’Инноченти. – Старые изделия отжили свое! Выбросьте их, делайте что хотите, для меня они больше не существуют!

Дель’Инноченти пожал плечами и вышел из комнаты.

– Я ничего не выбрасывал, – признался он позже. – На самом деле, мы в конечном счете смогли продать товар. Самым безумным было то, что мы получали такие противоречивые поручения. С одной стороны, большие деньги просто выбрасывались на ветер, а с другой – нам было приказано экономить на карандашах и ластиках, наши телефонные звонки отслеживались, и в какой-то момент нам даже пришлось начать выключать весь свет к пяти часам вечера.

Фланц надавил на Маурицио, чтобы тот нашел покупателя на старые товары, и предложил свою помощь. Наконец, однажды Маурицио с гордостью объявил, что нашел решение проблемы инвентаризации. Он подписал контракт на продажу всей партии в Китае. Маурицио заверил Фланца, что он обо всем позаботился.

– Он был так доволен, как только мог, и расхаживал по офису, говоря всем членам правления, что они могут расслабиться, потому что он лично занимается этой проблемой, – рассказывал Фланц. «Гуччи» отправила огромные контейнеры с устаревшими товарами, которые исчезли на складах где-то в Гонконге. В итоге компания не только не получила денег за товар, но и заплатила около 800 тысяч долларов аванса посреднику за организацию сделки. Фланц и его коллеги из «Инвесткорп» кипели от разочарования и ярости по поводу всей истории с акциями, которая первоначально обошлась компании примерно в 20 миллионов долларов.

– Сделка с Китаем растворилась в воздухе, – говорил Фланц. – Это был просто еще один мираж Маурицио.

Несколько месяцев спустя Маззетти вылетел в Гонконг, нашел товар и, наконец, продал его.

По мере того как время шло, а «Гуччи» не проявляла никаких признаков улучшения, заседания совета директоров компании становились все более конфронтационными. Хотя времена летающих сумок и магнитофонов давно прошли, Фланц и другие директора «Инвесткорп» теперь открыто оспаривали решения Маурицио.

– Вы сливаете компанию в канализацию! – заявил Элиас Халлак из «Инвесткорп», который заменил Андреа Моранте в совете директоров в 1990 году. – Нас не устраивает схема «пятьдесят на пятьдесят». Никто не хочет вас отстранять, мы хотим, чтобы вы остались у руля компании, но мы хотим привлечь опытного управленца; мы должны иметь контроль.

В отместку Маурицио и его директора проводили заседания совета директоров на итальянском языке, что еще больше взбесило директоров «Инвесткорп».

– Я вообще не говорил по-итальянски, но если улавливал несколько слов, то мог разобрать весь сценарий, и мне не нравилось то, что происходит, – говорил Халлак.

Антонио, дворецкий в белых перчатках, работавший в приемной руководства «Гуччи», исправно подавал пенистый капучино и крепкий эспрессо на полированных серебряных подносах, пока мужчины смотрели друг на друга.

– На Пьяцца Са-Феделе по-прежнему подавали один из лучших капучино в Милане, – рассказывал один из членов совета директоров, Сенкар Токер, намекая на то, что кофейный сервиз был наименьшим из многочисленных излишеств, которые были сделаны во имя изменения положения. – Вся эта ситуация мало чем отличалась от тонущего «Титаника», на котором подавали шампанское с икрой, – сказал он.

Когда на одной из встреч атмосфера накалилась, Маурицио набросал записку своим смелым, энергичным почерком и сунул ее Франкини, который был членом правления и сидел рядом с ним.

Давид против Голиафа

ИХ четверо.

Они рассчитывают на____

Forza!!

Они должны выдать себя.

– Ситуация была очень напряженной, – вспоминал Токер, которого «Инвесткорп» вызвала за его глубокое понимание итальянского и европейского делового климата. – Суть в том, что «Инвесткорп» продержалась гораздо дольше, чем любой нормальный инвестор в данных обстоятельствах. В первую очередь потому, что не было ясно, какова альтернатива. Во-вторых, Немир любил Маурицио и не хотел причинять ему боль. И, в-третьих, все надеялись на какое-то чудо – на то, что все может измениться. На тот момент они были бы счастливы продать эту тонущую лодку за 200 или 300 миллионов долларов – она протекала как решето!

Фланц сказал, что «Инвесткорп» потратила около года, пытаясь убедить Маурицио согласиться на неисполнительное председательство или другой способ сохранить лицо, при котором он был бы избавлен от реальных руководящих функций.

– Вы бы хотели, чтобы кто-то другой управлял вашей компанией? – Маурицио ни в какую не соглашался и поручил Франкини продолжать встречи и попытаться собрать достаточно денег, чтобы выкупить его компанию.

– Он был оскорблен, – признался Халлак.