Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Когда я передал заказ в Италию, мне сказали: «Карло, у нас нет денег, чтобы купить крокодиловые шкуры!», поэтому я обратился к клиенту и получил десятипроцентный депозит, – рассказал позже Маджелло. Вместо того чтобы платить за шкуры, эти деньги пошли на зарплату сотрудникам. Поэтому Маджелло снова приказал флорентийским рабочим обыскать склады, пока они не найдут достаточно драгоценных шкур, чтобы произвести первые два или три комплекта в обмен на частичную оплату. После этого было закуплено еще шкур, заказ был выполнен, а зарплата выплачена.

В феврале 1993 года Доун Мелло отправилась в Нью-Йорк на небольшую операцию. Маурицио, находившийся в Соединенных Штатах по делам, приехал навестить ее, когда она проходила реабилитацию в больнице Ленокс-Хилл.

– Он сел на мою кровать, взял меня за руку и сказал: «Не волнуйся, Доун, все будет хорошо», – вспоминала Мелло. – Он был таким нежным и заботливым, что мне действительно стало лучше.

И все же, когда три недели спустя она вернулась в Милан, Маурицио стал к ней холоден.

– Он не разговаривал со мной, – сказала Мелло позже. – Занавес опустился. Он думал, что я отвернулась от него.

Она изо всех сил пыталась понять, что пошло не так, и попыталась заговорить с ним, но Маурицио избегал ее. В течение нескольких дней они проходили мимо друг друга в залах Сан-Феделе, не разговаривая, пока сотрудники «Гуччи» удивлялись перемене в их отношениях. Хотя отношения со всеми были разными – как с Родольфо, Патрицией и Моранте до нее, – теперь Мелло тоже была вычеркнута из списка Маурицио.

– Маурицио был подобен солнцу, которое притягивало людей к себе, как планеты, силой своей личности, но если они подходили слишком близко, он сжигал и развеивал их, – говорил Марио Маззетти. – Мы понимали, что секрет выживания рядом с Маурицио заключался в том, чтобы не подходить к нему слишком близко.

Маурицио – под влиянием своей новой звезды, Фабио Симонато, начал обвинять Мелло в различных проблемах «Гуччи», особенно в плохой прессе, подозревая, что она слила журналистам информацию о внутренних разногласиях. Маурицио также чувствовал, что она пренебрегла его приказами, придерживаясь своего собственного направления в дизайне и не выказывая уважения традициям «Гуччи», которое он пытался привить. Он также обвинил ее в том, что она слишком дорого обходится компании, хотя он сам начал холить и лелеять ее, арендовал частные самолеты для ее деловых поездок, обставлял и ремонтировал ее квартиру и офис до тех пор, пока она не была довольна всем.

– Сначала Маурицио обвинил меня, – сказал де Соле, – но я не имел прямого отношения к продукту, поэтому он решил, что причиной всех его проблем была Доун.

Вскоре Маурицио почувствовал, что вся команда дизайнеров во главе с Доун Мелло работает против него и его видения «Гуччи». Оскорбительный красный пиджак в одной из мужских коллекций, который, по мнению Маурицио, не имел ничего общего с его образом «Гуччи», стал символом всего, что что-то пошло не так.

– Ни один настоящий мужчина никогда не наденет такое! – усмехнулся он и выбросил пиджак из презентации.

Он перестал платить команде дизайнеров в Италии и отправил трехстрочный факс де Соле в Нью-Йорк, приказав ему уволить Тома Форда и других дизайнеров, которым платила «Гуччи Америка». Бумага медленно выползла из факсимильного аппарата в центре офиса – а не из личного факса де Соле – на всеобщее обозрение изумленных сотрудников «Гуччи Америка».

– Я немедленно позвонил в «Инвесткорп», чтобы сообщить им, что происходит, – сказал де Соле. – Затем я отправил факс, в котором говорилось, что мы не можем уволить дизайнеров немедленно. Это было безумием! Они все работали над следующей коллекцией. Я мог бы сказать, что Маурицио действительно тронулся умом, – говорил де Соле.

В тот же период Том Форд, обеспокоенный тем, что битва между Маурицио и «Инвесткорп» может запятнать его репутацию и поставить под угрозу его шансы получить другую работу, рассматривал новое привлекательное предложение о работе от Валентино.

Несмотря на то что Валентино был не на пике, это все еще было одно из самых почитаемых имен в мире моды со всеобъемлющим бизнесом, охватывая женскую моду и готовые коллекции одежды, которые демонстрировались в Париже, мужскую одежду, коллекции для молодежи и полный ассортимент аксессуаров и духов. Форд был директором по дизайну в «Гуччи» в течение года и постепенно брал на себя все больше и больше работы, поскольку сотрудники отдела дизайна увольнялись из-за растущих трудностей в компании. В тот момент он в одиночку разрабатывал все одиннадцать продуктовых линеек «Гуччи», включая одежду, обувь, сумки и аксессуары, чемоданы и подарки, с помощью немногих оставшихся помощников. Форд работал круглосуточно с редкими перерывами на сон. Он устал, но ему нравилось быть у руля.