Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

– Думаю, что я очень наивен, или уверен в себе, или и то и другое вместе, – говорил Форд. – Когда я чего-то хочу, я это получаю. Я решил, что буду модельером и одна из компаний обязательно наймет меня!

Он составил список пожеланий и начал звонить дизайнерам каждый день.

– Я сказала ему по телефону, что вакансий у меня нет, – вспоминает нью-йоркский дизайнер Кэти Хардвик. – Но он был так вежлив: «Могу я просто показать вам свою книгу?» Однажды я сдалась. «Когда ты сможешь приехать?» – спросила я. «Через минуту», – ответил он. Он был внизу, в вестибюле!

Впечатленная его работами, Хардвик наняла его.

– Я ничего не умел делать, – вспоминал Форд. В начале его работы на Кэти Хардвик она попросила его сшить юбку-солнце. Он кивнул, спустился вниз, запрыгнул в метро, вышел у «Блумингдейл» и направился прямиком в отдел одежды. Там он вывернул наизнанку все юбки-солнце, которые смог найти, чтобы посмотреть, как они сшиты.

– Затем я вернулся, нарисовал юбку, отдал ее лекальщице и сделал юбку-солнце! – сказал Форд.

Форд работал на Кэти Хардвик, когда познакомился с Ричардом Бакли, в то время писателем и редактором модного издательства «Фэрчайльд Публикейшен», а сегодня главным редактором мужского «Вога» (Vogue Hommes International) в Париже. Форду было двадцать пять, и у него была внешность кинозвезды – пронзительные темные глаза, волевой подбородок и темно-каштановые волосы до плеч. Он все еще носил синие джинсы и оксфордские рубашки на пуговицах. У Бакли, тридцати семи лет, были сапфирово-голубые глаза, жесткая копна волос с проседью, которые он коротко стриг, и острое чувство юмора, которое маскировало его застенчивость. Он был одет в вечную униформу редактора модного журнала: аккуратные черные брюки, черные ботинки с эластичными вставками на лодыжках, накрахмаленная белая рубашка без галстука и черный пиджак. Бакли недавно вернулся в Нью-Йорк, чтобы возглавить новый журнал «Сцена» (Scene) издательства «Фэрчайльд», ныне не существующий, после работы в парижском бюро «Фэрчайльд» в качестве европейского редактора его ежедневной газеты о мужской одежде DNR. Он заметил Форда на показе мод Дэвида Кэмерона. Когда он увидел молодого темноволосого Форда, его сердце подпрыгнуло впервые за долгое время. Он задержался после шоу под предлогом, что ему нужно было взять интервью у некоторых розничных торговцев, – и оглядывался в поисках Форда, который словно испарился. Форд тоже заметил Бакли на показе мод.

– В какой-то момент я обернулся и увидел, что этот парень просто таращится на меня, – вспоминал Форд. Со своими льдисто-голубыми глазами, колючими волосами и сосредоточенным выражением лица Бакли выглядел одержимым. – Он напугал меня! – сказал Форд.

К изумлению Бакли, десять дней спустя он столкнулся лицом к лицу с самим Фордом на крыше здания «Фэрчайльд» на Западной 34-й улице, где тот руководил съемками для «Сцены». Из-за изнурительного темпа своей работы – он был редактором модной ежедневной газеты «Женская одежда на каждый день», а также редактором «Сцены» – Бакли прибежал на крышу в последнюю минуту. Кэти Хардвик послала Форда забрать кое-какую одежду, которую Бакли еще не закончил фотографировать. Как раз в тот момент, когда Бакли рассказывал арт-директору о том, что видел Форда на показе мод, сам Форд вышел на крышу, чтобы посмотреть, как там одежда.

Глаза Бакли расширились, и он сглотнул.

– Это он! – прошептал он арт-директору. – Парень, о котором я тебе рассказывал…

Бакли попытался беззаботно поприветствовать Форда и спросил, может ли он подождать с одеждой, объяснив, что он еще не закончил снимать ее. Форд согласился. Когда позже они вместе спустились на лифте вниз, Бакли – обычно остроумный и лощеный – обнаружил, что болтает без умолку.

– Он, должно быть, думал, что я полный идиот, – вспоминал Бакли. Форд так не думал.

– Это звучит так глупо, но я подумал, что он был милым, – сказал Форд позже. – И в нашем бизнесе редко можно найти настоящих людей с добрым сердцем.

На их первом свидании, в Альбукерке, в Ист-Сайде, ноябрьским вечером 1986 года, Бакли и Форд быстро погрузились в задушевный разговор, и на Бакли произвели впечатление целеустремленность Форда и его чувство миссии. Пока они потягивали напитки и жевали кесадильи с креветками за своим столиком среди шумной молодежи, Форд рассказал Бакли, чем именно он хотел бы заниматься через десять лет.

– Я хочу создать чисто спортивную одежду с европейским колоритом, более изысканную и современную, чем у Кельвина Кляйна, но с объемом продаж, как у Ральфа Лорена, – говорил Форд, пока Бакли слушал со смесью жалости и удивления. – Ральф Лорен – единственный дизайнер, который действительно создал целый мир, – серьезно объяснял Форд Бакли. – Вы точно знаете, как выглядят люди его типа, как выглядят их дома, на каких машинах они ездят, – и он делает все эти продукты для них. Я хочу сделать это по-своему!

Бакли откинулся на мягкое кожаное сиденье их кабинки и посмотрел на своего красивого нового друга.