Дом изгнанников (СИ)

  - Привет! Хочешь, расскажу тебе что-то очень интересное? - она сделала акцент на слове "очень". Катька родила двоих козлят. Они такие хорошенькие... Ты приедешь к нам на Рождество?

  Кажется, я, действительно, никудышная тетя и крестная.

  Племянники растут невероятно быстро, или я, и правда, слишком редко приезжаю, и с каждым разом их все больше и больше, и больше. Уже пятеро -Алиса, Никита, Максимка, Берт и совсем еще кнопка Ландыш.

  Никиту и Максима назвали в честь прадедов, остальных - в честь каких-то сказочных героев, один из них, по-моему, енот, в смысле, один из героев.

  В доме, где живет наша разросшаяся семья, всегда шумно, но уютно.

  К слову "уют" мне часто хочется добавить приставку "арт", потому что она все равно подразумевается. Уют это то, что создано со вкусом и любовью, а значит, творчество в лучшем его проявлении.

  А зимой уют, на мой взгляд, совершенно немыслим без снеговиков с носом-морковкой и улыбкой до ушей. Поэтому первое, что мы сделали с Алисой, это слепили возле дома двух снеговиков, надели им на головы старые ведра.

  Погода к нам благоволила. Снег так и лип к рукам, как тесто.

  Мама испекла огромный яблочный пирог.

  Потом мы с Алисой сшили лису из старой маминой шапки.

  - Вот бы каждый день был таким, как этот, правда? - спросила крестница, а мне захотелось вдруг взять краски, кисти и мольберт и выйти в темноту - запечатлеть на холсте, как выглядит домашний уют. К нему ведет заснеженная дорога из темноты, и в этой зимней холодной ночи горят гостеприимством большие окна небольшого дома. Жаль, я не художник.

   17

  Нет, я вовсе не собиралась писать мемуары, и все же не могу не рассказать о лете в деревне у бабушки.

  Моим любимым местом в ее старом деревянном доме был, конечно, чердак, где прятались от лета новогодние игрушки.

  Мне нравилось их перебирать и читать вместе с ними потрепанные книги. В доме было много книг. Богатую библиотеку и свои картины оставил мой дедушка писатель и художник. Он ушел из жизни, когда мне было три года, и я в своем тогдашнем детском эгоизме не могла осознать, как могут умирать те, кто нас любит. Уже намного позже я поняла, что может умереть человек, но не любовь. Если она настоящая, она остается с нами навечно. А тогда меня мучали совсем уж меркантильные мысли: если дедушка умер, то кто, как не он, научит меня теперь писать книги и рисовать? Как же я стану писательницей без него?

  Хотя по-настоящему чем я хочу заниматься в этой жизни, я поняла только года через два, когда нашла на чердаке у бабушки Корнея Чуковского. Меня поразило тогда, что рисунки, сделанные художником, разительно отличались от тех солнышек, мишек и радуг, которые старательно малевала я в альбом для рисования, куда записывала и свои сказки о каком-то там медведе, уже не помню, как его зовут. Наверное, просто медведь. И еще про наши с бабушкой приключения, а их в деревне было немало. Одно только купание на ракушечном острове посреди речки-Усолки чего стоило! А когда потерялась корова, и мы искали ее и еле вытащили ее за хвост из болота! Точнее, тащила ее бабушка, а я подбадривала ее и рогатую Милку словами. В общем, мне казалось, у меня выходила самая настоящая книга - увлекательная и интересная, с яркими иллюстрациями, но Чуковский открыл мне истинное положение дел, и я решила, что все дело было в каких-то особенных красках. Не зря же в книжке они гладкие и сочные, как спелые фрукты - не то что в моем альбоме.

  Я попросила бабушку купить мне краски, как у настоящего художника. Мы вместе пошли в магазин и выбрали и краски, и карандаши, и еще фломастеры.

  Всем вместе я нарисовала, как мы с бабушкой вытаскивали Милку и как удивляется приехавшая из города соседка, увидев, как ее дочь, очень умная девочка в очках, плещется вместе с нами у ракушечного острова.

  Девочка выглядела такой счастливой, что ее мама только всплеснула руками "Котеночек мой!" и вынесла ей из дома панамку.

  Пожалуй, только панамка и получилась более-менее похожей из всего, что я пыталась изобразить.

  А мне пришлось признать: дело не в красках. Горечь осознания скрашивал новый маленький блокнот и ручка с темным стержнем. Так приятно было забираться вместе с ними на огромный пень и представлять, что это машина или автобус, и я еду на нем куда-то для того, чтобы записывать что-то очень, очень интересное. Настолько интересное, что все будут читать это даже без картинок, как я сама недавно прочитала "Сказку о мертвой царевне и семи богатырях" в хрестоматии для внеклассного чтения.

   18

  Кажется, краски обиделись на меня, что я так легко сдалась. Время от времени мне приоткрывался так завораживавший меня мир, где из каких-то линий и пятен рождались миры.

  Как-то в студенческие годы один мой друг, будущий художник, даже уговорил меня поработать натурщицей у них на худграфе.

  Оказывается, натурщиком может стать практически любой. Одни люди более графичны. Другие - более живописны.