Дом лжи

И все-таки ситуации большей близости, чем та, которая возникает, когда двое хранят одну тайну, и выдумать нельзя. Мы были вдвоем против всего мира, мы никому не могли доверять, только друг другу. Мы сидели в шезлонгах на крыше моего дома бок о бок или заваливались вместе на диван в гостиной и обдумывали наш план, проговаривая каждую деталь. Иногда у нас возникали разногласия; так, особенно долго мы спорили о том, стоит ли Вики спать с Ником. Для меня сама мысль об этом была невыносима, да и Вики тоже прекрасно обошлась бы без этого, и все же она настояла. («Он к этому привык, это же часть его аферы, он ничего не заподозрит, если его схема опять сработает безотказно». «А как еще я смогу сблизиться с ним настолько, чтобы он мне поверил?» «Я справлюсь. Я умею делать работу и думать при этом о другом, как бы отключаться. У меня большой опыт».)

Я то и дело устраивал ей опросы (Второе имя моей матери? Дата нашей свадьбы? Где я окончил школу?), чтобы она не попалась потом на какой-нибудь мелочи. Мы обсуждали тональность эсэмэсок следующего дня («Придумай что-нибудь игривое, у вас же еще стадия медового месяца», «Может быть, завтра добавить немного раздражения? У всех ведь иногда бывает плохое настроение». «С завтрашнего дня начинаем демонстрировать нерешительность и сомнения»). Вики читала мой «дневник», делала критические замечания, давала советы («Напиши, что я из Западной Вирджинии, но как бы случайно». «Тут попсихуй немного – ты же чувствуешь, что влюбляешься в Лорен, а сам-то женат на мне!» «Покажи неуверенность в себе, как будто не можешь поверить, что на тебя свалилось такое счастье»).

Признаюсь, временами мне казалось, что я снова ухаживаю за Вики, только как-то странно, наизнанку. А еще я видел ее настороженность и понимал, что она не хочет поощрять меня, боится создать ложное представление о ситуации. Поэтому Вики так часто говорила о будущем, как она переедет в Висконсин и будет жить там с племянницами – как бы предупреждала меня, деликатно и ненавязчиво, что ничего между нами не изменится.

Мне все время приходилось напоминать себе – нет, Вики не влюблена в меня, она просто выказывает привязанность. Я ей симпатичен, вот и все.

А еще мы вместе планируем двойное убийство, и ничего больше.

Она подходит ко мне, и улыбка прямо расцветает у нее на лице. У меня внутри как будто тоже что-то расцветает. Такой я еще никогда ее не видел. Хотя мне казалось, что уж я-то повидал всякую Вики: отчаянную и злую, вялую и безжизненную, решительную и сосредоточенную, ищущую выход своему гневу. И совсем недолго, еще до того, как я сам все испортил, поторопил события, попросив ее выйти за меня замуж, я видел ее удовлетворенной и решил тогда, что вижу счастливую Вики.

Но нет, тогда она не была счастливой. Счастливая Вики – передо мной, сегодня. Буквально светясь от радости, она подходит ко мне легким, упругим шагом. Как же ей идет счастье – она настоящая красавица…

Я раскрываю ей объятия, и она вплывает в них, обнимает меня и даже постанывает от удовольствия. Так мы стоим некоторое время – я, закрыв глаза, впитываю каждый миг, вдыхаю ее запах, наслаждаюсь ее присутствием, ее теплом, вполне возможно, в последний раз в жизни.

– О-о-о, как же я соскучилась, парень, – шепчет Вики.

Но все равно не так, как я по ней. Я молчу. Не хочу осложнять ей эти минуты.

– С Рождеством тебя, – говорю я, когда мы наконец отодвигаемся друг от друга настолько, что можем видеть лица. Она берет мои руки в свои.

– И тебя тоже с Рождеством. Санта был очень щедр в этом году. Очень. Ты бы видел лицо Мириам, Саймон! Она плакала. Она визжала от радости. Пересчитала деньги раз десять, не меньше. И все приговаривала: «Миллион долларов! Миллион долларов! Кто мог подарить нам миллион наличными?» Я, конечно, молчала. Хотя меня так и подмывало сказать.

Я мотаю головой:

– Лучше я останусь анонимом. Вдруг за мной следят? Узнают, что я отдал гору наличности какому-то безвестному приюту в Висконсине, начнут копать и выйдут через них на тебя…

Она согласно кивает:

– Ты думаешь, за тобой правда следят?

– Нет, я так не думаю. Но я же всегда был параноиком, в отличие от тебя.

– И хорошо, что был. – Вики вглядывается в мое лицо. – Ты не обязан был это делать. Отдавать нам деньги.

– Эй, а мне-то миллион долларов на что? Отопление у меня есть, кондиционер тоже…

Вики закатывает глаза:

– Ты мог бы оставить себе хотя бы часть того, что завещал тебе Тед.

– А ты могла бы согласиться и тоже взять часть, мадам.

Я предлагал ей. Я предлагал ей все, что у меня было. Она сказала «нет». И это одна из причин, почему я люблю ее так сильно. Всю свою жизнь Вики была бедной, даже нищей. Она уреза́ла себя во всем, считала каждый цент и даже продавала свое тело, чтобы выжить. И тут парень предлагает ей двадцать один миллион долларов, просто так, за здорово живешь, а она отказывается… Хочешь помочь приюту – пожалуйста, а лично ей ломаного десятицентовика не нужно.

Вики твердо решилась выстроить свою жизнь заново, но лишь на своих условиях.